– Ну да, как в муравейнике, – скептически добавил я. – Каждый в своем отряде. Ладно, если это хорошо, то что тогда плохо?

– Ничего особенно плохого нет. Так, разные издержки, которые всегда присутствуют. Например, пчелки сильно недовольны своим положением, создали тайную организацию.

– Тайную? – зачем-то повторил я.

– И не только они. Остальные тоже создали. Мы первые, конечно. Впрочем, она у нас всегда существовала, сам понимаешь.

– Не понимал, но теперь начинаю, – кивнул я.

– Только у вас, у мужиков, пока никакой организации нет. Но это потому, что вы слишком самоуверенные, жизнью не наученные. Всегда были самоуверенными, а это нехорошее качество, от реальности отвлекает. Вам бы на землю спуститься.

– Так, так, – кивнул я. – И что еще происходит?

– Да много чего, – покачал головой Ч1. – Пчелки объединились с релятивистами. Психи с энергетиками, троглодиты с огородниками… ну, в общем, всего я тебе за полчаса не доложу. Но ты не волнуйся, мы ситуацию контролируем, ввели во все эти тайные общества своих людей, они тоже паучки, конечно, мы другим не доверяем. Но они специальное обучение прошли, так что легко под всяких химиков и лунатиков косят. И вообще, под кого угодно. Они внедрились, зачастую процессом руководят. Ведь что главное? Главное, чтобы процесс не забурлил и не выплеснулся наружу. Потому что если бесконтрольно, то он вполне может выплеснуться. Ч1 замолчал. Молчал и я.

– Может, в шахматы? – предложил он. Я отрицательно покачал головой. – Тут вот какое дело… – Он помялся, покачал головой. – Многие вас не любят. – И он снова замолчал.

– Кого это «вас»? – спросил я.

– Вас, мужиков. Порой крепко не любят. Да оно и понятно, все лучшие места вами заняты. И не только у нас в стране, по всему миру. Даже в Китае, где вообще одни сплошные пчелки. Так что их гнев вполне можно понять. А теперь сам посуди… с учетом этих обстоятельств, всякие эксцессы возможны. Даже мы бессильными можем оказаться.

Я почувствовал, как лоб покрывается испариной, я провел по нему рукой, он был абсолютно холодным. И вдруг до меня дошло.

– Подожди, – сказал я, – ты же говорил, что вы процесс контролируете, даже направляете. Получается, что все происходит с вашего ведома?

Похоже, он смутился, или мне показалось?

– А что нам остается? Я же говорю, если накипь не контролировать, то она на кого угодно может выплеснуться. Вообще на всех. Выходит, что кого-то надо принести в жертву. Чтобы общего катаклизма избежать. Ты сам подумай на досуге: что лучше, все потерять? Или принести небольшую жертву и все сохранить?

– Но почему именно нас в жертву?

– Да ты сам наверняка понимаешь. – Но я покачал головой, нет, я ничего не понимал. – Потому что вы, мужики, для нас опаснее всего.

– Для кого, для вас? – на всякий случай спросил я.

– Зачем ненужные вопросы задавать? И без них очевидно. Вы же почти все захватили. Если так будет продолжаться, наступит полная доминация мужиков. А мы на это пойти не можем.

– «Мы», это паучки? – предположил я за него. Он только развел руками. Жест был красноречив.

– Значит, вы нас и подставили под удар?

– Почему, не только мы. Я же говорю, вас никто не любит. Разве только 4-дэшники. Они к вам пока еще хорошо относятся. Ну и женщины, конечно, к вам с придыханием. Но это по старой памяти, оттого что и вы, и они механические, родство душ, иными словами. Получается, что всего два пола из пятнадцати. А остальные тринадцать – к вам не очень. Я тебе больше скажу: если бы «Отец-Преобразователь» сам мужиком не был… это я тебя имею в виду, – он улыбнулся мне, я кивнул, я догадался. – Если бы не ты… все уже бы началось.

– Что началось бы? – Я старался выглядеть хладнокровным, хотя не был уверен, получается ли у меня.

– Точно мы еще не решили… Но думаем… если вас с основных позиций повышибать… если мужики постоянно светиться перестанут… то народный гнев поутихнет немного. Ты пойми, мы ради вас эти меры готовим, чтобы вас обезопасить.

Я снова кивнул. Я понял.

– Но ты не волнуйся, тебя лично данная ситуация вообще не касается. Ты наше достояние. Ты один-единственный, наша реликвия. Не только для страны, для всего прогрессивного человечества. Даже для огородников. Одно слово – «Отец-Идентификатор». Ты, кстати, сам можешь выступить, поддержать нашу программу, популярно разъяснить, что всем от нее лучше будет. Был бы очень правильный шаг. Мы тебе и речь приготовили. Ч2 с тобой свяжется, речь передаст. Помнишь Ч2?

– Конечно, – согласился я.

– И отлично. Ну что, может, все же партию в шахматы?

Звонить Рейну я не решился, не исключено, что он уже давно находился под паучковым наблюдением. Тем не менее мы встретились с ним и медленно пошли по улице; сидеть в кафе было небезопасно, кто знает, может, они и в столики вмонтировали «жучки».

Я вкратце передал ему разговор с Аркадией, но самое главное, разговор с Ч1.

– Теперь ты видишь, что иного выхода нет. Надо объединяться. Иначе покосят нас по одному под корень. К тому же они сами-то все уже объединились.

– Ты прав, надо, – согласился я. – И поскорее.

– Вообще-то все готово. Встреча назначена на следующую неделю, на выходные.

– Где назначена?

– Как где? В Женеве, в Швейцарии, конечно. Так что в среду отбываем. Отдельными рейсами. Я через Берлин. А ты через северную границу, сначала в Финляндию, затем в Швейцарию. Паспорт на другое имя мы тебе подготовили. На время станешь релятивистом.

– Когда ты успел сорганизовать? – спросил я Саню.

– Давно уже. Все делегаты оповещены. Только тебя и ждали. Без тебя конгресс достаточного веса не имел бы. А теперь, когда сам «Отец-Идентификатор» будет присутствовать, совсем другое дело. Мы тебя почетным председателем сделаем.

Не буду рассказывать, как я добирался до Швейцарии. Меня сопровождал финский рабочий по имени Рийкке Неппанен. Хотя сам он и был биг-бэном, но почему-то очень ценил мужиков и искренне поддерживал наше дело. Скажу только, что без Рийкке мне пришлось бы непросто, но так или иначе к пятнице я добрался до Женевы.

Когда Рейн привел меня в зал, в котором проходил конгресс, меня охватили противоречивые чувства. Во-первых, я никогда не видел такое количество мужиков в одном месте. Откуда только они не понаехали. Понятно, что прибывших из Штатов оказалось особенно много – из Голливуда, с Уолл-стрит, хотя попадались и всякие интеллектуалы из Гарварда и Йеля. Европа тоже была представлена широко. Но вот мужики из горных районов, например, Черногории, меня сильно поразили, я таких и не встречал никогда. Приехало несколько мужиков из Китая, как континентального, так и островного. Латинская Америка тоже не поскупилась, прислала делегатов почти из каждой страны. Присутствовали и индийские, и африканские мужики, почему-то в основном из Кении и Эфиопии, и арабские, и даже с острова Фиджи – понятия не имею, как они туда забрались? В целом, следовало признать, что Рейн проделал огромную организаторскую работу.