Проговорил тоже на рычащем драконьем языке:

— Может, мне лучше остаться? Боюсь ты не в себе.

— Я контролирую себя, — рявкнул король-дракон.

Лиам вновь покосился на Рину, а она обхватила себя за плечи, просто не зная, как еще защититься от двух драконов, один из которых может оказаться обезумевшим от… от чего? От обиды, предательства, лжи? Что ему известно? Что ей ему сказать?..

— Как будет угодно, — отозвался Лиам, вновь послав озадаченный взгляд Рине, затем отшагнул назад и скрылся за дверью, плотно ее прикрыв.

Казалось, молчание длится вечность. За эту вечность Рина тысячу раз успела провалиться в самый ад, выбраться и снова падать. Король испепелял ее взглядом, от него никуда нельзя было деться, ей казалось, но оставляет на ней обугленные дыры.

Когда она готова была уже рухнуть от напряжения, Ансар Агаринос пнул сверкающую бабочку на полу. Та колыхнулась и раскрыла крылья, над ними возникло магическое облако, в котором Рина с ужасом увидела себя перед камином, синее пламя, а в нем огромное лицо клирика.

Из облака донеслось:

— …я должна влюбить в себя короля, подложиться под него, а вы его убьете, когда он ослабнет…

Горло перехватило, ее затрясло — эта бабочка все извратила, все перепутала…

Король наконец прервал молчание, голос прозвучал низко, хрипло и по-звериному:

— Как ты это объяснишь, моя дорогая?

Рина попыталась заговорить, но голос не слушался, она закашлялась, Ансар проговорил:

— Не можешь выговорить? Ты маленькая лгунья, Катриана. Маленькая, подлая, злобная девочка, которая, как змея, проползла в мой дом. Завладела доверием и не только. Должен поздравить, Катриана, ты отлично вжилась в роль. Прекрасно справилась. Если бы не магический артефакт Дендры, я в жизни не догадался бы, что ты шпионка.

Рина наконец смогла совладать с голосом.

— Все не так… — проговорила она сдавленно, — не совсем… я…

— Не так? — не дал ей оправдаться король-дракон, зарычав, как разъяренный зверь. — Не так?! Да сам факт, что ты говорила с клириком алирским в моем замке уже карается законом! Ты вызвала это мерзкое синее пламя в мой дом!

— Она всегда сам выходит на связь, я него не призываю… — пискнула Рина.

— Всегда?! — взревел король, вскакивая с кресла с такой скоростью, что оно отлетело к стене. — То есть это не первый раз? Ты регулярно общалась с ним, с ковеном Алиры прямо у меня под боком! Строила козни, государственный переворот!

В груди Рины все сильнее сдавливался комок, хотелось рыдать и кричать, но почему-то не получалось. Казалось, что ей перекрыли кран и эмоции копятся, никак не могут найти выход. Её трясло. Что она могла сказать на это? Что он ошибается, что все не правда и это ошибка?

Больнее всего от того, что Ансар прав — она действительно была подослана ковеном Алиры. Но ведь она отказалась работать на них, почему эта чертова бабочка записала лишь отрывок, самый неподходящий…

— Ваше величество, — перехваченным голосом проговорила Рина, продолжая обхватывать себя за плечи. — Я не собиралась вам вредить…

Король подскочил к ней так быстро, что она даже вскрикнуть не успела. Железные пальцы сжались на плечах, она навис над ней огненной горой, с растрепанными золотыми волосами, короной, которая сейчас полыхает, как факел, и глазами, полными огня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не собиралась? — прорычал он ей в лицо, обдав жаром, как из домны, — а как же «вы его убьете, когда он ослабнет»? Хочешь сказать, не ты произнесла это? Не ты всеми правдами и не правдами лезла вперед на отборе?

Рина таращилась него, не веря, что эти же руки нежно ласкали ее и сейчас они же больно сдавливают плечи, что глаза, прежде смотрящие со страстью, теперь источают гнев и ненависть. Может клирик прав, и драконы действительно зло?

Да о чем она думает?! Это она спровоцировала короля-дракона, она предала его доверие. А ведь он ей доверял. Сейчас она всеми клеточками чувствует, что доверял. Она виновата, но виновата лишь в том, что сперва выбрала не ту сторону. Откуда ей было знать? Какой нормальный человек решит, что драконы — справедливые защитники народа, если на вид уважаемые и почтенные люди говорят обратное, а ты еще и попала в другой мир, о котором знать ничего не знаешь?

— Сперва все почти так и было, — попыталась оправдаться Рина, — но потом все изменилось…

— Что изменилось?! — проревел дракон. — Что я доверился тебе?! Хитрый ход, Катриана, признаю, ты ловкая интриганка! Именно поэтому в Дорносе запрещены подобные вещи. За это я должен тебя казнить! Казнить, понимаешь?

Рина похолодела. Она, конечно, предполагала, что наказание может быть суровым, что ее бросят в башню, публично выпорют, или еще что-то. Но казнь?

— Я не хотела… — пролепетала Рина бесчувственными губами. — Простите…

Лицо Ансара приблизилось на столько, что Рина ощутила опаляющий жар его дыхания.

— Я не верю ни единому твоему слову, Катриана Отокар, — произнес он, выпуская из ноздрей черный дым, — хотя может это и не твое имя. Уже не знаю.

На это Рине тоже было что сказать. Но какой теперь это имело смысл? Король ясно дал понять, что судьба ее предрешена, что надеяться не на что. Она сама загнала себя в западню. Она, Екатерина Драгомилова по паспорту, Катриана Отокар по заданию клирика, де Драгон по рождению и Рина в жизни — девушка с неплохим умом и завидным усердием погибнет на своей новообретенной родине в Дорносе из-за того, что оказалась недостаточно умна. Не смогла распознать, где правда, а где ложь.

И это оказалось для нее решающим.

— Вы убьете меня? — тихо и не веря, что произносит это, спросила Рина, подняв взгляд на полыхающие глаза дракона. Ей вдруг вновь стало казаться, что все это сон. Сейчас она очнется где-нибудь на мосту рядом с универом. И даже Захаров сейчас показался какой-то незначительной мелочью.

Но пробуждения не происходило.

Король-дракон выдохнул шумно и натужно, жар едва не поплавил платье. Его губы, искривились в каком-то болезненном оскале, они оказались очень близко.

— Убью? — просипел он, словно сам не понимает, что говорит.