- Так может, она и не врала, может, и не скрывалась, - пожал я плечами, возвращаясь к седлу. Мы собирались отправиться к восточным воротам, чтобы побеседовать с тем самым мужиком, который купил части гром-птицы у невезучего лиса на черном рынке.

- Ты слишком спокоен, - сощурился Март, вскакивая в седло.

- Поверь мне, я ни хрена не спокоен. Хотя бы потому, что понятия не имею, где сейчас Равен, с кем, что связывает ее с Зайнашем и с тварями. Я готов тенью за ней таскаться, если она позволит. Кстати, видела ли она хоть раз Мартана? – спросил, тоже седлая своего ящера.

- Видела, - кивнул друг. – Всего один раз, скорее всего, мельком, но видела.

- И не узнала, - протянул я. – Она шарахнулась от меня на черном рынке, как дух грани от теневого, шипела змеей. Мне показалось, что ей больно.

- Из-за чего? – нахмурился дознаватель, выезжая за ворота.

- Не знаю наверняка, - покачал головой, - но полагаю, что из-за моего прикосновения. Она что-то сделала с собой, что-то, из-за чего теперь не помнит и не узнает ни тебя, ни меня.

Теневой ничего не ответил, только челюсти сжал и сел ровнее в седле.

- Что?

- У нас с ней состоялся разговор в тот вечер, когда…

- Она ушла, - закончил я за друга. – Прекрати уже говорить об этом шепотом, я не откушу тебе голову.

- Ага, помни об этом, когда выслушаешь меня, - скривился дознаватель.

- Не нагнетай.

- Она сказала, что уходит, чтобы забыть, что очень будет стараться забыть тебя. Видимо, у нее получилось, - провел он рукой по лицу, будто стирая воспоминания одинаково тяжелые для нас обоих. Дакар действительно ценил Анну Знающую, почти любил эту девчонку так, как может учитель любить ученика. И именно он привел теневую ко мне, благодаря ему мы встретились.

- За это голову я тебе тоже отрывать не стану, ничего нового ты мне не сказал. Осталось понять, что она с собой сделала и как вернуть ей память, - пожал я плечами, ударяя пятками бока сармиса. – Звучит просто, - усмехнулся.

- Мне бы твою уверенность, - пробормотал Март, тоже ускоряясь.

Восточные ворота Сарраша – пристанище оборванцев, мошенников и воров, как и всякие трущобы, радовали глаз нищетой, обоняние – вонью нечистот, а слух – криками и стонами, не оставляющими простора для трактования.

По словам Жирома, Герон Эйлон та еще мразь. Мужик торговал рабами, не прочь был поразвлечься с совсем юными девушками и юношами и не брезговал приторговывать разными «изысками» типа красного жемчуга или крови грифонов. Но мразь изворотливая и хитрая, поэтому никак не желал попадаться. По крайней мере, официально у дознавателей Сарраша, несмотря на все их способности, на караванщика не было ровным счетом ничего. Только слухи и, наверняка, ярость.

- Мы его сразу прижмем или ты хочешь развлечься? – ехидно скривил губы Март, спешиваясь и беря сармиса под уздцы, как только мы оказались за стенами города.

- Развлечься, конечно, очень заманчиво, - спрыгнул в песок и я, - но у нас не так много времени. Вылазка к лису вчера так и не состоялась, а я бы не хотел с этим затягивать. Но смотреть будем по обстоятельствам, - пожал плечами. – Возможно, слухи о Героне преувеличены и он будет сговорчив.

Старый друг покосился на меня с недоверием, а, заметив выражение лица, коротко хохотнул и зашагал вперед, скрывая собственные лицо и голову под ниамом. Удивительно, но эта тряпка ему даже шла. Пустынное солнце палило так, что воздух перед нами дрожал, а жар песка под ногами я ощущал даже сквозь обувь. Хорошо, что идти было относительно недалеко.

- Ты где-то не здесь? – спросил Март, когда караван и пестрые палатки стали заметнее.

- Я думаю о том, что, возможно, мы ошиблись, - кивнул, не став отпираться. – Это только предположение и все же…

- По поводу чего ошиблись? – Март даже шаг замедлил.

- По поводу Шайнилы, - пояснил, скривившись. – Возможно, она не на меня нацелилась, возможно, цель – Анна. Сука исчезла сразу после того, как ушла Анна, появилась в Сарраше, так же, как и Анна. Логичный вывод, что дрянь охотится за ней.

- Был бы, вот только… - Март бросил на меня короткий нечитаемый взгляд и ускорил шаг. -Шайнила сбежала, потому что ты прижал ее к стенке, Алистер. И мы все еще не знаем, кто именно ей помогал. Ну и потом, если она здесь давно и если ее цель – Равен, почему Катарин все еще жива? Почему она ничего не сделала с ней в Инивуре? Возможностей тогда было более чем просто достаточно.

- Шайнила может с ней просто играть, - пожал плечами. – Мы все еще не знаем, чего она хотела, чего хочет на самом деле. Может не знать, как она выглядит, где она. Сарраш огромен, Равен легко в нем затерялась. А вот почему не стала ничего делать в Инивуре – действительно хороший вопрос.

- Катарин представили ко двору, - задумчиво пробормотал Март после недолгого молчания. – Она вышла из тени. Тебе и ей, если ты прав, конечно, надо быть вдвойне осторожными.

- Звучит дерьмово, - поморщился я и поспешил закрыть тему, потому что мы подходили к палаткам караванщиков. Почти кипенно-белым, просторным, но простым и совершенно непримечательным, как будто и правда просто торговцам принадлежали.

И хотя я понимал, что надо бы сосредоточиться и заканчивать строить бесполезные сейчас догадки, мысли продолжали крутиться в голове, лезли воспоминания, непрошенные размышления о том, что я мог бы сделать, но не сделал, что могу сделать сейчас. Зудом, мерзким покалыванием под кожей, гнусным предчувствием скреблось ощущение потерянного времени. Я слышал, чувствовал его скольжением змеи по песку, холодным прикосновением длинного тела.

Шайнила появилась в Инивуре благодаря Анне. Анна нашла ее, и в первые мгновения, дни, даже суманы мне казалось, что появление новой теневой во дворце – благо. А потом… а потом я потерял бдительность, попался, как котенок, на самую простую и очевидную уловку.

У меня не возникло сомнений, молчали тени, внутренний голос, звериная суть. Но и сны перестали приходить. Те самые сны, что были наполнены шепотом и бесконечными разговорами в полной темноте, без возможности прикоснуться, почувствовать ту, с кем разговариваю. Из памяти начало стираться, сереть все то, что было до…

И присутствие Анны рядом вызывало лишь глухое раздражение.

Зачем она все еще здесь? Рядом?

Она ведь сделала то, зачем и была мне нужна, так почему не уходит, почему Дакар не забирает упрямую, настырную серую мышь назад в СВАМ?

Самым большим достоинством Анны Знающей я считал ее ум, самым большим недостатком – все тот же ум. И поплатился за собственную слепоту. Почти так же, как когда-то давно, когда поверил сошедшему с ума отцу.

Ее тихий голос, робкий взгляд, руки, постоянно сцепленные в замок, раздражали до зуда.

И ведь даже мысли не возникло, откуда такие резкие перемены, что послужило их причиной. Но вот вопрос, если Шайнила действительно нацелилась на Анну-Катарин, почему действительно не убила, когда Знающая еще была рядом, когда достать ее было проще и быстрее? Чего она ждала? Дакар тут прав – не складывается. Либо я чего-то не знаю.