– Буду ждать.

– К тому времени я лучше со всем разберусь.

Люк почувствовал себя несколько успокоенным. Подобное чувство испытывали многие после беседы с суперинтендантом.

Он взглянул на часы. Пойти к мисс Уэйнфлит и повидаться с Бриджит до ленча?

Лучше не надо. Не то мисс Уэйнфлит почувствует себя обязанной пригласить его к столу, а это для нее лишние хлопоты. Пожилые женщины, Люк знал это по своим теткам, склонны излишне беспокоиться в подобных случаях. Интересно, мисс Уэйнфлит тоже чья-нибудь тетка? Вполне возможно.

Люк вышел из гостиницы на улицу. Он увидел спешащую по дороге фигуру в черном, которая, завидев его, сразу же остановилась.

– Мистер Фицвильям.

– Миссис Хамблби, рад вас видеть.

Он подошел к ней и пожал протянутую руку.

– А я думала, что вы уже уехали, – сказала она.

– Да нет, всего лишь переехал. Живу пока здесь, в гостинице.

– А Бриджит? Я слышала, она тоже покинула поместье?

– Да, верно.

Миссис Хамблби вздохнула:

– Я так рада, что она сразу уехала из Вичвуда.

– О, она еще не уехала. Она пока остановилась у мисс Уэйнфлит.

Миссис Хамблби отшатнулась от него. Ее лицо, как с удивлением заметил Люк, исказилось в болезненной гримасе.

– Остановилась у Гонории Уэйнфлит? Но зачем она это сделала?

– Мисс Уэйнфлит была так любезна, что пригласила Бриджит погостить у себя на несколько дней.

Миссис Хамблби слегка поежилась. Приблизившись к Люку, она взяла его за руку.

– Мистер Фицвильям, я знаю, что не имею права ничего говорить… В последнее время мне пришлось пережить много горя и… возможно, из-за этого я кажусь вам странной. Возможно, мои ощущения – лишь болезненная фантазия.

– Какие ощущения? – мягко спросил Люк.

– Возникшее убеждение… насчет зла!

Она робко посмотрела на Люка. Видя, что он слушает нахмурившись и не собирается задавать вопросов, миссис Хамблби продолжила:

– Так много злобы… эта мысль постоянно преследует меня… злобы у нас в Вичвуде. И эта женщина, я уверена, – причина всего этого зла.

Люк был заинтригован.

– Какая женщина?

– Гонория Уэйнфлит. Я уверена – она очень злая женщина! – горячо произнесла миссис Хамблби. – О, я вижу, вы мне не верите! Лавинии Пинкертон тоже никто не верил. Но мы обе это чувствовали. Она, как мне кажется, знала гораздо больше моего… И запомните, мистер Фицвильям, если женщина несчастна, то она способна на самые ужасные вещи.

– Может, вы и правы… – сказал Люк с сомнением.

– Вы мне не верите? – быстро повторила миссис Хамблби. – Да и с какой стати? Но я не могу забыть того дня, когда Джон вернулся от нее домой с перевязанной рукой… как он отмахнулся от меня и сказал, что это всего лишь царапина.

Она повернулась, чтобы идти.

– До свидания. Пожалуйста, забудьте все, что я вам тут наговорила. В последнее время я сама не своя.

Люк стоял и смотрел ей вслед. Почему миссис Хамблби назвала Гонорию Уэйнфлит злой женщиной? Не был ли доктор дружен с мисс Уэйнфлит, а его жене это не нравилось и она его ревновала?

Как она сказала? «Лавинии Пинкертон тоже никто не верил». Значит, мисс Пинкертон поделилась своими подозрениями с миссис Хамблби.

В памяти Люка всплыла та поездка в поезде и обеспокоенное милое лицо старой леди. Люк словно услышал ее голос: «Взгляд этого человека». И как при этом изменилось ее собственное лицо – словно она отчетливо представила себе того, о ком говорила. На какое-то мгновение лицо пожилой леди преобразилось, губы растянулись, слегка обнажив зубы, а в глазах появилось странное, почти зловещее выражение.

Неожиданно он подумал: «Где я встречал такой взгляд… точно такой взгляд… Совсем недавно – когда? Этим утром!.. Ну конечно! У мисс Уэйнфлит, когда она смотрела на Бриджит в гостиной…»

И совершенно неожиданно ему вспомнилось совсем другое. Давно, много лет назад, его тетушка Милдред рассказывала: «Мой дорогой, она выглядела точно полоумная!» И на мгновение лицо его тетки – такое здравое и покойное – приобрело такое же бессмысленное, отрешенное выражение…

Лавиния Пинкертон говорила о взгляде, который она заметила у мужчины… нет, у человека! Возможно ли представить себе хоть на секунду, что ее живое воображение воспроизвело виденный ею взгляд – взгляд смотрящего на очередную жертву убийцы…

Не вполне отдавая себе отчет, Люк бросился к дому мисс Уэйнфлит.

В его мозгу звучало снова и снова:

«Не у мужчины, она ни разу не упоминала, что это был мужчина, ты сам подумал о мужчине… но она ничего такого не говорила… О господи, я, верно, сошел с ума? То, о чем я думаю, просто невозможно… нет, конечно же, невозможно – это просто бессмысленно… Но я все равно должен видеть Бриджит. Я должен знать, что с ней все в порядке… Эти глаза… эти странные глаза янтарного цвета. О, я точно сошел с ума! Преступник – Уитфилд! Должен быть! Он почти в этом признался!»

И опять, словно в ночном кошмаре, в его памяти всплыло лицо мисс Пинкертон, на мгновение преобразившееся в нечто страшное и почти безумное.

Двери ему открыла тщедушного вида маленькая служанка. Слегка напуганная его вторжением, она сказала:

– Леди ушла. Так мне сказала мисс Уэйнфлит. Я посмотрю, дома ли она сама.

Люк протиснулся мимо нее в гостиную, Эмили взбежала вверх по лестнице и тут же вернулась, запыхавшись:

– Хозяйки тоже нет.

Люк схватил ее за плечи:

– Куда? Куда они ушли?

Служанка уставилась на него в изумлении:

– Должно быть, вышли через заднюю дверь. Если бы они уходили через переднюю, то я бы их видела. Кухня выходит окнами как раз туда.

Служанка последовала за Люком, когда он бросился к двери, потом, миновав маленький сад, выбежал на улицу. Садовник подстригал живую изгородь. Люк подошел к нему и, стараясь говорить как можно спокойнее, задал ему тот же самый вопрос.

– Две леди? Да, не так давно. Я как раз решил пообедать под изгородью. Пожалуй, они меня не заметили, – ответил тот.

– Какой дорогой они пошли?

Люк отчаянно пытался скрыть волнение в голосе, но ему это не удалось.

– Через те поля… Вон в ту сторону, – ответил ему садовник, глядя на Люка с удивлением. – А куда дальше – не знаю.

Люк поблагодарил его и бросился бежать, подгоняемый возрастающим чувством тревоги. Он должен догнать их… непременно должен! Видимо, он сошел с ума. Наверное, они просто пошли прогуляться. Однако что-то заставляло Люка торопиться. Быстрей! Быстрей!

Он пересек два поля и в замешательстве остановился на проселочной дороге перед рощицей. Куда теперь?