«Ты рад?» — спросила она его, но в ее собственном голосе радости не было. Мартин не думал, что это так заденет.

Его жена не хотела ребенка. Это не было для мага секретом. И не то чтобы она принципиально против. Просто… не сейчас. И Мартин не видел особой причины торопить жену, хотя и надеялся, что уговорить ее посодействовать в продолжении рода Шефнеров будет проще, чем было превратить фрейлейн Вернер во фрау Шефнер. Что может быть естественнее и правильнее для молодой женщины, чем материнство?

Он представил, как говорит это Софи, и поморщился, уже предвидя ее реакцию. И как тогда начать с ней разговор?

— Это неожиданно для тебя… нет, для нас обоих, но так будет лучше. В конце концов, это твоя обязанность как супруги, так что ничего тут не поделаешь… — попробовал он порепетировать вслух, но получилось еще хуже.

Мартин почти услышал, как захлопнулась дверь перед его носом, оставив его одного.

— Ведь я не так уж молод, да и тебе не семнадцать, — еще более неуверенно продолжил он. — В твоем возрасте нужно отбросить эгоизм и подумать о будущем…

На воображаемой двери щелкнул замок. Ну да, так это все и закончится, сколько бы он себя ни убеждал, что умеет отлично справляться с характером жены.

В другой ситуации Мартин нашел бы «виновника» случившегося и приволок его или ее голову Софи на блюде, чтобы успокоить мстительный дух жены. Но он был более чем уверен, что знает, кто подменил таблетки. С самыми благими намерениями, конечно же. Коварству женщин могли позавидовать агенты имперской безопасности. А если эта женщина еще и менталист… Ему бы следовало прислушаться к ворчанию тети и понять, что одними разговорами и убеждениями не закончится.

Целитель приехал быстро, да и лечение не заняло много времени. Полностью гематому на лбу убрать не удалось, но шишка спала, а побледневший синяк легко мог быть замаскирован косметикой. С ногой было похуже.

— Это магический след, — пояснил доктор. — Рубец со временем исчезнет, но обычной магией его не залечить. А использовать более сильные средства я бы не рекомендовал, учитывая положение вашей супруги.

Щедро заплатив целителю, Мартин проводил его до двери и вернулся к жене. София устроилась в кресле, поджав босые ноги, и слепо смотрела в подсвеченное фонарем окно. Левая щиколотка была аккуратно замотана свежим бинтом, в комнате пахло лекарственной мазью.

Посмотрев на мужа, Софи слабо улыбнулась.

— Ужасно утомительный день. Наверное, для нас обоих.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что ни за что не поступил бы так с тобой? — спросил Мартин, приваливаясь к дверному косяку.

— Столь действенные и жесткие методы вполне в твоем духе… или в духе твоей семьи, — вздохнула чародейка, пожав хрупкими плечами. — Разве что Петер кажется агнцем, затерявшимся в стае волков.

— Я обязательно передам ему, что ты назвала его бараном, — заверил Мартин. — Но ты не ответила. Ты мне веришь? Я ничего не знал о подмене таблеток до сегодняшнего дня, и перемены пугают меня не меньше. Хотя будет ложью сказать, что я расстроен из-за случившегося. И если совсем откровенно, то думаю, что рождение сына или дочери сделают меня самым счастливым человеком на свете. Разве я должен чувствовать себя из-за этого виноватым?

Софи спрятала лицо в коленях и ответила глухо:

— Нет, конечно нет. Дядя из тебя получился весьма строгий. Но отец, возможно, получится великолепным.

— Особенно если кто-то будет ограничивать меня в моей строгости. — Он подошел к жене и коснулся острого локтя, торчавшего из кружев рукава сорочки. — Давай встретим новый день с надеждой и благодарностью, а не страхом или разочарованием?

Чародейка опустила ноги и потянулась к мужу, обняв его и прижавшись головой к его животу. Стоять так Мартину было не слишком комфортно, но он мудро терпел временное неудобство, стараясь не думать, насколько горячее дыхание жены, проникающее сквозь тонкую ткань рубашки, действует на него возбуждающе. Осторожно коснулся макушки Софи и погладил по светлым вьющимся волосам.

Корбин Рихтер

София в белой блузке с закатанными рукавами и свободной клетчатой юбке сидела на преподавательском столе и, легко покачивая ногами в сапожках, загадочно улыбалась Корбину. Алхимик никогда еще не видел, чтобы в университете чародейка была такой домашней и непринужденной.

— У тебя должно быть занятие? — спросил он. — Где студенты?

— Никто не пришел. Один ты.

Рихтер с удивлением обнаружил, что он сидит за одной из студенческих парт.

— Значит, теперь я твой ученик? — развеселился он.

София, все так же улыбаясь, покачала головой.

— Тебя бесполезно учить, Корбин. Ведь даже то, что знаешь, ты не способен использовать.

Алхимик нахмурился, чтобы возразить, но его внимание отвлекла тень за спиной молодой женщины. Ей она не принадлежала. Страх кольнул сердце. Он попытался встать, но понял, что не может сдвинуться с места.

— Что это? За твоей спиной? — напряженно спросил маг.

Тень шевельнулась, встав к Софии ближе, и скользнула пугающе вытянутыми руками по ее плечам, прижимая к себе. Чародейка вздрогнула и побледнела, закрыв глаза.

— Это… Это моя смерть. И как ты видишь, она совсем близко.

Рихтер попытался сбросить с себя странное оцепенение, но тяжесть в ногах и руках стала сильнее. И проклятый голос отказывался подчиняться.

— Все, что тебе остается, это наблюдать, повелитель стихий. За чужим счастьем и за чужим горем. Так, как ты делаешь всегда.

София откинулась в объятия зыбко мерцающей тени, сливаясь с ней и растворяясь. Лишь в последний момент открыла глаза, скользнув по нему полным боли взглядом. И только рот так и продолжал изгибаться в странной, пугающей улыбке.

Рихтер вздрогнул и проснулся. В его объятиях продолжала мирно посапывать любовница, но сам он спать уже не мог.

Едва рассвело, он растолкал очаровательную рыжеволосую фрау, заказал ей фаэтон, а сам направился в дом Шефнеров. К сожалению, его маленькие друзья-элементали могли подсказать ему, сколько человек в особняке, но никак не то, есть ли среди них Мартин. Менталиста Рихтер избегал — не столько из трусости, а больше из-за нежелания накалять и так напряженные отношения с бывшим приятелем.

Пустили в дом главу магического отдела полиции не сразу, что само по себе было возмутительно, но, зная Мартина, ожидаемо. Сам менталист, кстати, отсутствовал. Надменный дворецкий, усадив алхимика в гостиной и налив ему чаю, туманно пообещал, что хозяйка спустится.

— Скоро? — поинтересовался Рихтер без особой надежды.

— Благородные фрау никогда не торопятся, — с прохладцей ответил мажордом.

Софи спустилась где-то через час, отчаянно зевая в ладошку. И настолько уж благородной не выглядела, скорее миленькой. Особенно с распущенными волосами, в льняной блузе без каких-либо украшений, потертых тапочках на босу ногу и самой простой клетчатой юбке.