— Я ведь здесь, — повторил Хью, убирая с ее щеки упавшую прядь волос. — Я не хочу говорить о Луизе.

Хорошо, подумала Милли, я тоже не хочу.

— Но ты в этом уверен?

Хью поднял ее на руки — ой, трусов-то нет! — и легко понес к лестнице. Его позабавили ее тщетные попытки одернуть рубашку и выглядеть прилично — по крайней мере ближайшие девяносто секунд, — и он произнес:

— Уверен.

Это было сказочно. Милли лежала с закрытыми глазами, ее руки и ноги уютно переплелись с конечностями Хью, она не могла подобрать другого слова, кроме «сказочно».

Может, волшебно.

— А теперь, пожалуйста, судейские оценки, — объявил Хью. — Сначала оценки за удовлетворение по десятибальной системе.

— Ну, это легко. — Ее ресницы затрепетали и она пропищала. — Два.

— Стиль.

— Один.

— Качество исполнения.

— Полтора.

Хью покачал головой и оценил качество судейства.

— Надо же, британская судья слишком строга. Интересно, осознает ли она, чем это для нее чревато?..

— А-а-а, нет! — завизжала Милли, когда он начал щекотать ее; через секунду она превратилась в нечто вопящее и барахтающееся, безнадежно запутавшееся в простынях. — Десять, я хотела сказать десять! Безусловно десять из десяти возможных... идеально!

— В какой категории?

— Во всех! — выдохнула Милли.

— Даже качество исполнения?

— Шестнадцать из десяти за качество исполнения.

— Превосходно. — Удовлетворенно кивнув, Хью перестал нападать. — Леди и джентльмены, британская судья благоразумно пересмотрела баллы, выставленные ранее, и, должен признать, новые оценки больше соответствуют истине. — Сделав паузу, он продолжил: — Следует также отметить, что сама британская судья очень неплохо выступала. Она весьма достойно участвовала в происходящем.

Затем наступил тот самый «голливудский момент», от которого у Милли в горле перехватило дыхание. Несколько секунд они с Хью смотрели друг на друга, ничего не говоря, но каждый про себя понимал, что произошло то, что должно было произойти.

Наконец Хью наклонил голову и стал целовать вокруг ее рта.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Не стоит благодарности, — полушутливо произнесла Милли. — Тебе спасибо.

— Я серьезно. — Выражение темных глаз Хью смягчилось. — Ты удивительная. Я не мог не думать о тебе. Решил, начались галлюцинации, когда увидел тебя на приеме у Орлы. Впрочем, — с сожалением добавил он, — если бы это была моя галлюцинация, ты бы не целовала кого-то другого в вертолете.

— Я не целовала. Просто обнимала. Он был очень расстроен, — сказала Милли. — Но ведь ты был там с соседкой. — Она поудобнее устроила свою голову на плече Хью и нежно прижала ногу к его ноге. — Все еще не могу поверить, что ты тоже знаешь Орлу.

— Я создал вебсайт для «Фогарти и Фелпс», — объяснил Хью. — Люди заказывают продукцию из их магазина, и они рассылают ее по всему миру... благодаря этому их бизнес вырос на триста процентов. В общем, Орла нашла в их конторе брошюру с этой информацией, начала расспрашивать — как она обычно делает — и заявила, что ей просто необходим такой человек, чтобы установить новый комплект программного обеспечения. Я обычно этим не занимаюсь, но ты знаешь, как Орла умеет убеждать. Она позвонила, умоляла помочь... в итоге я не смог ей отказать. — Он улыбнулся. — А откуда ты ее знаешь?

— Через турагентство. Мы с ней быстро поладили, — сообщила Милли почти правдивую версию. — Но все же я не могу понять, почему ты был там со своей соседкой.

Хью повернулся на бок, взъерошил волосы и приподнялся, опираясь на локоть.

— Я не собирался ехать. Я не хожу на вечеринки с тех пор, как умерла Луиза. Но ко мне зашла Кейт, чтобы одолжить молока...

— Молока? — Милли недоверчиво подняла брови. — Разве она не могла заехать за молоком в магазин на углу? Ну, тот магазин в конце дороги, меньше чем в пятидесяти ярдах от твоей двери?

— Очевидно, не могла, — слегка раздраженно ответил Хью. — Почти каждый день она находит повод, чтобы зайти.

— Шлюха. — Милли негодовала.

— Короче, она увидела приглашение на кухонном столе и практически разрыдалась от восторга. Она не могла поверить, что я не хочу идти. Кейт большая поклонница творчества Орлы, а в приглашении было сказано, что можно прийти со спутницей. После этого ее было не остановить, и мне пришлось сдаться. У меня не хватило смелости ее разочаровывать.

— Ты такой отзывчивый, — объявила Милли. — Такой мягкий и сладкий, как зефир. А она просто шлюха, — добавила она, покрывая поцелуями его крепкую, вкусно-загорелую грудь. — Ты разве не понимаешь, что и глазом не успеешь моргнуть, как она прыгнет к тебе в постель? Если честно, хотя это и неприлично, я на ее месте так и сделала бы.

— Забудь об этом. — Улыбаясь, Хью провел пальцами по изгибу ее бедра. — Знаешь, меня не привлекает перспектива оказаться с ней в постели. К твоему сведению, сегодня вечером я вел себя как истинный джентльмен. Взял ее с собой на прием, отвез обратно домой, сделал вид, что не заметил, как она ждет прощального поцелуя...

— Так ей и надо! — воскликнула Милли. — Потаскуха!

— Правда, — продолжал Хью, — я ни о ком, кроме тебя, не мог думать. Меня так мучила ревность, что я просто не мог уснуть. Все спрашивал себя, что у тебя с этим парнем в вертолете, боялся, думая, на что ты можешь решиться, представлял, как он увозит тебя в Лондон...

— Нет, — прошептала Милли, а ее глаза во второй раз за ночь наполнились слезами счастья. — Нет, нет. Ничего, кроме этого, я не хочу. И никого, кроме тебя. А раз это уже произошло...

— Что? — Хью привлек ее к себе.

— Я хочу, чтобы это произошло снова.

Он усмехнулся:

— Отличная идея. Давай, если ты не слишком устала.

К черту усталость!

— За кого ты меня принимаешь, за неженку? — Разгневанная подобным предположением, Милли перевернула Хью на спину и пригвоздила его руки к постели. — Предупреждаю, этой ночью ни один из нас не уснет.

Дзинь, дзинь, дз-з-з-з-инь!

Мгновенно проснувшись, Милли села и потянулась через постель, чтобы выключить будильник. Но вместо свободного пространства наткнулась на теплое тело. Через долю секунды она вспомнила изумительные события последних нескольких часов.

Мигая и протирая глаза, Хью сказал:

— Это не будильник.

О. Нет, и правда это не будильник. Часы не издавали ни звука, стрелки показывали шесть тридцать. Милли подсчитала, что им удалось поспать целых сорок пять минут.

Но откуда этот пронзительный звон?

— Звонок в дверь, — пробормотал Хью. — Поторопись, Золушка. Твой вертолет тебя ждет.