— Так все, бежите во двор, — Лали растаскивает их в разные стороны, потому что Макса они едва не сбивают с ног. — Макс, Адам шашлык жарит во дворе.

Малышня уносится вслед за Евграфовым. Комната пустеет, и Лали сразу же выдыхает.

— Не дети, а ураган.

Мы смеемся с ней, болтаем о всякой ерунде, нарезая салаты и сервируя стол. Спустя полчаса все усаживаются на ужин.

Герц рассказывает что-то Максу. Мы с Лали, так и болтаем о своем, о женском. Эти двое, когда встретятся, хоть не подходи. Как два голубка влюбленных после долгой разлуки. Хотя так и есть. Друзья теперь редко видятся. Адам с Лали переехали в загородный дом. Детишкам нужен свежий воздух и пространство. А мы с Максом пока на его старой квартире. Но через месяц тоже переезжаем в частный дом. Правда на другом конце города.

— Как нога Адама? — спрашиваю Лали. Она хмурится. Эта тема очень грустная для всей семьи. Три года назад произошло ужасное. Адам с Лали едва не погибли. Попали в аварию. Находясь в ссоре с Герцем, Лали уезжала от него на машине. А он гнался за ней на мотоцикле. На дороге возникла опасная ситуация. Адам вовремя увидел машину, которая мчалась прямо на его любимую. Решение было принято молниеносно. Он подставил себя под удар. Не знаю, каким чудом он выжил. Его ногу разнесло в щепки, а Макс, нарушив все мыслимые протоколы, спас его конечность, прооперировав лично. Потом были долгие и сложные месяцы. Адам восстанавливался, Макс боролся за свою должность. Суды и разбирательства. Как итог — он ушел сам. Открыл свою клинику, набрал персонал. И теперь мы живем лучше прежнего. Пару месяцев назад я окончила вуз. Но насчет работы даже и вопроса не становилось. С первого дня открытия клиники я с Максом. Верный помощник во всем. Столько вопросов на мне — ужас. И честно говоря, уже не представляю нас без этого места. Такое чувство, что мы всегда работали здесь.

Раздается звонок телефона. Видеозвонок от Гоши.

— Привет! Куда пропали?! — улыбаюсь, видя лицо братца.

— Прости, систер. У нас тут экскурсия затяжная была, — хохочет Гоша, посматривая куда-то в сторону. — Дегустировали вино.

— Все с вами ясно, алкоголики, — поддразниваю брата. Он кивает, тыча пальцем в сторону. А потом на экране появляется Катя. Смотря на эту улыбчивую красотку с горящими глазами, трудно признать в ней прежнюю Катю, которую я однажды встретила в палате больницы. Девушка помахала мне рукой. А потом, поцеловала Гощу.

— Привет, красотка! Вы там совсем пьяные! — улыбнулась, смотря на этих голубков.

Катя подмигнула мне и принялась рассказывать о местах, которые они сегодня посетили. Мимоходом, она провела пальцами по лбу Гоши, убирая выпавшие из прически волосы. И это еще один момент, которому я не перестану удивляться. Ее руки. Мало кто знает, что у Кати протезы. Глядя со стороны, можно подумать, что это девушка с небольшой странностью — на ней всегда перчатки. Но даже когда она их снимает, выглядит Катя не менее классно. Ее протезы смотрятся (не побоюсь этого слова) весьма стильно.

Катя очень изменилась. Похорошела, похудела на пять размеров и теперь в этой тростиночке помещается всего то пятьдесят один килограмм. В реабилитационном центре она пошла на поправку. Спустя три месяца, Катю выписали. Как по мне, так совсем не центр ей помог. Перевожу взгляд на своего мужа, смеющегося в этот момент с очередной шутки Адама. Макс. Именно он приобрёл за границей для Кати самые современные и лучшие протезы. Именно он нашел для нее крутых спецов, сделавших ее реабилитацию более легкой. Именно он во время ее пребывания в центре заявился в дом к девочке и поставил матери ультиматум. Либо он лишает ее прав, либо она берется за голову. Макс сделал ремонт в комнате КатиИменно Макс усртоил ее в частную школу, которую Катя и окачивала. Больше никаких унижений от сверстников, никакого равнодушия со стороны окружающих. Ах да… Есть еще Гоша. Ребята встретились спустя полгода после тех событий. С братом они вместе уже год. Долго боялись признаться нам с Максом, что встречаются. Да и до сих пор, честно говоря, Гоша у меня «на карандаше».

— Так, я все поняла. Вам круто настолько, что даже о позвонить не можете. Гоша, пойди-ка, купи водички Катюше, — братец показывает язык и уходит.

— Все ок? — спрашиваю, когда мы остаемся с Катей наедине.

— Все ок, — улыбается она, кивая. Катя знает, о чем я спрашиваю.

— Смотри, если что, я ему башку сверну.

Девушка закатывает глаза, начинает смеяться.

— И ты ведь помнишь, в любой непростой ситуации звонишь мне.

— Помню, Рыбка. Я все помню. Ладно, нам уже пора. Максу привет и целуй! Приедем через неделю!

Связь прерывается, а я еще пару секунд сижу и пялюсь на темный экран телефона. И только потом понимаю, что все это время на моих губах идиотская улыбочка.

* * *

Ночь. Наша постель. Его запах и руки.

— Иди сюда… — он не дает отстраниться. Я еще дух не перевела после этого раз, а он уже снова готов.

— Макс, у меня уже сил нет, — ворчу.

— Ничего не знаю, — шепчет покусывая мочку уха, лаская языком шею. — Ты же помнишь слова дока? Чтобы получить ляльку, нужно работать..

Ох. Мне кажется Макс верит в это намного больше чем я. Но на самом деле, мне ли жаловаться? Завра он уедет в командировку, неделю спасть в холодной постели — сущее наказание. Так что и самой хочется надышаться им перед разлукой. Отвечаю на его ласки. Целую его крепкую грудь. Наслаждаюсь.

— Сожрать тебя хочу, сладкая, Рыбка-а-а-а, — рычит, а потом входит в меня. Да так, что искры из глаз, и судорогой все тело от мощной волны экстаза.

Сжимаю пальцами простынь, в уставшем казалось бы теле вдруг столько сил, столько желания. Все происходит так быстро. Я снова финиширую первой. А он наслаждается, впитывая мое удовольствие, неотрывно глядя в мои глаза.

Откидываюсь на подушку, выдыхаю.

— Черт, Евграфов. Я уже три года как Евграфова, а ты меня все рыбкой зовешь, — произношу первое, после того, как мы падаем бездыханно. Слышу как он улыбается. Мурашки по коже.

— Ничего не могу поделать, люблю тебя, — прижимает к себе, зарывается в волосы носом.

— Спи, сладкая. Завтра у нас важный день.

Открытие второго филиала клиники. Но … Макс даже не представляет, какой у него завтра важный день. Прикрываю глаза.

* * *

Задержка мизерна. Но я почувствовала, хоть и не верила. Он верил, а я- нет. А тут как обухом по голове. И столько надежд. Тест не стала покупать. Побежала к нашим в лабораторию. Гормон на ХЧ. Вышла и боюсь смотреть. Не знаю как это объяснить. Мне нравился мир, в котором я возможно беременна. Открыла бумагу, глаза пошире, вдохнула поглубже, пальцами ощущаю воздух — хочу запомнить это время максимально, насладиться им, ведь я беременна!

«Макс у меня срочное дело» — набираю сообщение, задыхаясь от охвативших чувств и эмоций. Плевать что между нами расстояние в триста километров. Он должен быть здесь, он должен ощутить это, разделить момент полета.