возникает из личности и становится ее производной. Так должны работать и истории.

Метод «Святого несовершенства» позволяет строить вымышленную историю так, как мозг строит жизнь. Ряд незамысловатых шагов поможет нам открыть самобытного персонажа, который живет в правдоподобном и подходящем ему мире и наделен подсознательной потребностью и внешней целью, сообща двигающими вперед сюжет.

Используя метод, важно помнить несколько вещей. Во-первых, я ни в коей мере не утверждаю, что это единственный способ сочинять истории. Это лишь один из путей, оказавшийся полезным слушателям моих курсов. Во-вторых, вам не нужно фанатично ему следовать. В зависимости от требований вашей конкретной работы, что-то из этой концепции может оказаться неуместным или неприемлемым. В какой-то момент она вообще может стать вам не нужна. Вы можете не использовать стандартную модель сюжета из пяти актов. Это всего-навсего руководство, помогающее вам мыслить в правильном направлении. Главное, чтобы оно действительно помогало.

Перед тем как вы приступите, я рекомендую пробежать глазами описание метода от начала до конца. Вы обнаружите как обязательные вопросы о вашем персонаже, так и объяснения, почему на них непременно надо ответить. Это может сэкономить вам немало времени.

Будьте готовы сдать назад

Метод сосредоточен на персонаже, потому что, как мне кажется, именно отсюда рассказчики должны начинать свой тщательный творческий поиск. Говоря о персонаже, в сущности мы говорим о его недостатках.

Как правило, на каждом курсе находится один или два ученика, вежливо выражающие несогласие с таким ходом мыслей. При работе с ними я порой ощущаю, что они влюбились в своих протагонистов. Они прожили с ними месяцы, если не годы в работе над черновой рукописью, и теперь не хотят давать им точное определение, поскольку они такие, и вот такие, а еще такие, такие и такие, и, боже мой, они просто великолепны! Недостатки – последнее, что они захотят приписать своим персонажам.

Я подозреваю, что некоторых из этих учеников в глубине души останавливает то, что эти протагонисты – на самом деле они сами. Чем больше они работают над персонажем, тем дальше этот персонаж от них отдаляется. Как странно бы это ни звучало, но этот процесс может причинять им такую душевную боль, словно они теряют кого-то из своих близких. Но эту боль нужно вытерпеть. Если этого не произойдет, проблема может поставить крест на их способности к созиданию. У рассказчика должен быть стержень. Он должен принимать сложные и недвусмысленные решения, касающиеся персонажей, даже если на страницах книги эти решения будут не так очевидны. В основе каждой захватывающей сцены в их истории должен лежать главный вопрос драматургии: кто же такой этот персонаж? Если сам автор не знает на него ответа, читатель это наверняка почувствует, придет в замешательство, расстроится и потеряет интерес.

Другая распространенная проблема: рассказчики отказываются сосредоточиться на персонаже, поскольку источником вдохновения и воодушевления проектом является вовсе не он. Существует три основных подхода к концепции истории, которые начинаются не с персонажа: антураж, «что если» и конфликт.

Антураж

Вот достойный антураж: ученые нашли лекарство от смерти, и теперь Земля переполнена людьми. Звучит как идея, лежащая в основе какого-нибудь крупнобюджетного сериала. Только вот это не история, а сеттинг[338] для истории. Существует риск, что писателю покажется, что он уже порядком попотел, придумав мрачный и убедительный антураж, и теперь достаточно просто наполнить его захватывающим действием. Вот вам потрепанный жизнью полицейский, вот дерзкая секс-работница, вот отважный, но загнанный в угол политик, а вот немного нарисованных на компьютере панорам туманной ночи в перенаселенном мегаполисе.

Это всё не то. Чтобы выйти за рамки клише, нужны детали. Писатель должен взять крупным планом часть этого лишенного смерти мира и затем отыскать там убедительного персонажа. К примеру, что происходит с природными ресурсами? Перед нами мир обостренного неравенства, где только богачи могут позволить себе свежую пищу и отдых у моря? Отсюда могла бы вырасти интересная сюжетная линия. Или, возможно, мы могли бы подумать о тех, кто вопреки найденному лекарству хочет умереть. Значит, здесь наверняка бы процветала индустрия эвтаназии. На периферии этого мира существовали бы и другие индустрии – что если где-нибудь был бы райский остров, куда уставшие от жизни отправлялись бы провести свои последние дни, воплощая самые смелые фантазии? Какие причудливые истории могли бы развернуться в подобном месте? Возможно, наш рассказ шел бы о войне между поколениями – двухсотлетние люди с политическими взглядами двухсотлетней же давности сталкиваются с новой прогрессивной генерацией?

Прекрасно. Но мы всё еще не нашли себе персонажа. Что если история разворачивалась бы вокруг ученой-диссидентки, задумавшей спасти планету от вышедшей из-под контроля человеческой чумы? И она пытается уничтожить лекарство от смерти? Ведь интересный поворот: отважным и бескорыстным становится герой, пытающийся всех убить. Наверняка ее план вызывал бы у нее масштабный и мучительный внутренний конфликт.

Мы уже ближе. Давайте остановится на ученой. Я тут же представляю ее себе. Красивая, напористая эмансипированная биолог, живет одна, не прочь выпить и сражается с политиканами и крючкотворами. Вам уже скучно? Потому что мы всё еще в царстве клише. Единственный способ вырваться отсюда – тщательно поработать над личностью этой женщины, ее травмой и вытекающей отсюда битвой, которую специально для нее должен приготовить сюжет.

Что если?

Что если мировая знаменитость превратилась бы в своего собственного двойника? По каким-то своим причинам герой решил сбежать из Голливуда и скрыться в маленьком провинциальном городке. (Может быть, случился скандал? Может быть, квартиру в этой глухомани – единственном месте, где его не станут искать, – он унаследовал от своей тети?) Никто из жителей городка не ожидает увидеть здесь его. В свой первый день здесь он сталкивается с владельцем убыточного агентства двойников, и тот замечает, что он «малость» напоминает того актера, которым он и является на самом деле. Он уговаривает героя взяться за «горящий» заказ. Сегодня вечером он будет разливать текилу на девичнике.

Это достойное «что если» для фарса или черной комедии. Я тут же представляю себе нашего протагониста. Его лучшие годы уже позади, но он все еще красив, язвителен, суховат, хотя в сущности заслуживает симпатии. Во время первого же заказа он с ужасом обнаруживает, насколько ненавистен публике. Чтобы исправить положение, ему нужно вновь стать ближе к простому народу. В Голливуде его связывали отношения с распущенной худощавой старлеткой, сидящей на кокаине. Здесь на сцену выходит чудаковатая барменша Серена. Она водит старенькую побитую малолитражку. В ее волосах есть розовые пряди. Вам уже скучно? Мы снова тонем в клише. Чтобы