— Началось, Виктор. Я только что получил сообщение от капитана Феникса. Он перекрывает трубопровод.

Хоффман обнаружил, что непроизвольно напрягся. Наступающие силы СНР находились в пятистах километрах от Анвегада, но его все равно накрыла волна адреналина.

— Значит, они пересекли границу.

— Сопротивление на границе было чисто символическим, и они уже вовсю движутся вперед. Думаю, сотрудники топливных компаний сопротивлялись более упорно, когда Феникс приказал им отрезать Васгар. Наверное, ныли насчет убытков и того, кто будет их компенсировать.

«Сволочи неблагодарные!»

— Все равно вряд ли теперь Васгар сможет оплатить свои счета за Имульсию.

— Сейчас у нас третий уровень готовности к бою. Выступаем через тридцать минут после тревоги. Мы вправе открывать огонь по васгарским позициям, если заметим противника.

Ну что ж, жизнь становится проще: они не будут слоняться без дела и ждать, пока инди первыми откроют огонь.

Однако врагам потребуется немало времени, чтобы добраться до северной границы, если они вообще сумеют сюда добраться. Им придется пересечь всю страну. Никто не мог сказать, сколь активно остатки васгарского правительства, армии или даже возмущенные жители будут вставлять захватчикам палки в колеса. Хоффман не надеялся на мощное сопротивление, но какие-то стычки определенно будут, решил он.

Он опустил висевший на шее бинокль, примкнул штык к своему «Лансеру» и спустился к казармам. Сирена, оповещающая о боевой готовности, взвыла, порождая эхо среди высоких стен. Кузнецкие Врата были готовы к войне.

Гарнизон крепости был невелик — сотня солдат и несколько тысяч гражданских, живших за стенами, в городе. Больше здесь ни для чего не было места — только для кучки людей, составлявших компанию гигантским орудиям и за счет их кое-как зарабатывавших себе на жизнь. Они готовились к войне с момента прибытия в Кузнецкие Врата, но сомневались в том, что боевые навыки пригодятся им на этот раз, или в следующий, или вообще когда-нибудь. Впечатление нереальности происходящего усиливала абсолютно пустая каменистая равнина, раскинувшаяся внизу. Казалось, от войны их по-прежнему отделяют тысячи километров.

Хоффман совершил свой утренний обход, объехал город на машине, чтобы посмотреть на то, как реагируют жители на известие о войне. Они столетиями сидели здесь и ждали, пока захватчики не устанут сражаться с камнями. Когда Хоффман проезжал мимо небольшого бара, где Сандер любил обедать и пить кофе, хозяин, прислонившийся к косяку в ожидании первых клиентов, небрежно помахал ему.

— Может быть, на этот раз вам удастся пострелять из своих пушек, господин лейтенант, — окликнул он Хоффмана.

Хоффман притормозил:

— Надеюсь, вы помните кое-что из базовой военной подготовки. Инди тоже могут прихватить с собой большие пушки.

Хозяин кафе рассмеялся. Взять Анвегад было невозможно, точно так же как подойти к человеку, направившему на тебя заряженное ружье, и попытаться его обезоружить. Гарнизон мог заметить приближение противника задолго до того, как тот оказался бы в пределах досягаемости огня батареи.

Никаких сюрпризов не предвиделось.

В сержантской столовой, в цокольном этаже главного каземата, Пад и Бирн слушали две радиопередачи одновременно — гражданскую радиостанцию и военную радиостанцию КОГ. Хоффман видел, что они сосредоточенно хмурились, переключаясь с одной на другую и время от времени постукивая по наушникам.

— Что там еще? — Хоффман налил себе кофе. Сегодня утром он не в состоянии был есть огненный соус Пада. — Неужели про нас уже говорят?

— Там все про Шавад, — ответил Бирн. — Мы послали туда танки. Это ненадолго отвлечет инди.

— Не бросайте пока вязание. Возможно, нам еще какое-то время придется посидеть без дела. — Хоффман подумал и решил наконец спросить: — Сегодня утром я видел вашу девушку, Сэм. У вас все серьезно?

Вопрос на несколько секунд выбил Бирна из колеи. Из-за сломанного носа вид у него был угрожающий, но на самом деле солдат был весьма добродушен. Нос же был сломан в результате глупой аварии грузовика, однако большинство людей сразу думало о другом.

— Да, сэр, серьезно, — проговорил он. — У нас будет ребенок.

Хоффман не сумел скрыть недовольства. Насчет подобных вещей не существовало правил, но Бирну следовало бы сообщить ему на случай неприятностей со стороны местных.

— Полагаю, вам нужно разрешение на брак на месте службы, — сказал он.

— Раз вы спрашиваете, то да, сэр.

Сандер возражать не будет. Ему самому предстояло скоро стать отцом. Ничто не мешало солдату заключить брак прямо сейчас.

— Тогда валяйте, — велел Хоффман. — Хотя я никак не могу понять, что такая умная девушка в вас нашла?

Пад ухмыльнулся, глядя в свою тарелку с яичницей под смертоносным островным соусом:

— Это его ослепительный интеллект, сэр.

— Не сомневаюсь.

Утро выдалось скучным. Хоффман уже начинал думать, что вторжение было отвлекающим маневром, задуманным, чтобы оттянуть силы от Шавада, где шли серьезные бои, но в обед местная радиостанция — сообщения которой Шерая переводила для капитана Сандера — объявила, что силы СНР, Третий пехотный полк Фурлина, достигли Оскени. Город находился в пятидесяти милях от границы. Шеф местной полиции установил на дороге блокпост, который, естественно, не помешал захватчикам.

У Хоффмана было о чем подумать, но делать было, в общем-то, нечего. Он проверил цистерны с топливом, находившиеся глубоко под землей и снабжавшие генератор, — полны до краев, хватит на две недели бесперебойной работы — и поднялся на батарею главного каземата.

Артиллеристы несли боевую вахту, сидя на шатких металлических стульях, глядя мимо огромных стволов двух могучих пушек и слушая стрекот приемника — передачу Международного радио Эфиры. Вид у них был такой, словно они сидят в кинотеатре, ожидая начала сеанса.

— Странно все это, — сказал сержант. — Уж не помню, когда в последний раз я своими глазами видел цель.

— Ну, с нашей оптикой…

— В любом случае обстрел нам не причинит большого вреда, а мы похожи на пулеметчиков в вертолете — посмотри на врага, прицелься и вышиби ему мозги. У них там, внизу, не будет никакого укрытия. Это все равно что ловить рыбу в ведре.

— Ага, вот именно поэтому никто и не пытался пройти через этот перевал уже сотню лет.

Хоффман обошел форт по периметру; кое-где ему приходилось идти по древним крепостным стенам, кое-где — по переулкам, не видевшим дневного света уже тысячу лет. Форт представлял собой настоящий лабиринт. Пока все было спокойно.

Во второй половине дня, после обеда, прибыл грузовик с мукой и со скрежетом поднялся к воротам. Значит, утром на завтрак все-таки дадут и хлеб. Анвегад жил своей жизнью, ни один магазин не закрылся. В конце концов Хоффман и Сандер встретились на наблюдательном посту.