Вода является составной частью любой бумаги еще с тех времен, когда египтяне впервые сделали папирус. Большая часть воды отжимается во время производства, но какая-то ее часть все же остается. У производителей есть стимул сохранять эту влагу, так как на оптовом рынке бумага продается на вес, а вода и тяжелее, и дешевле, чем заводская фибра. Инженеры получили прибор, называемый штыковой гигрометр, который похож на открыватель писем с карманным калькулятором, прикрепленным к его рукоятке, и который люди в бумажном производстве используют для измерения содержания влаги. Более того, они установили, что если партия бумаги имела влажность выше установленного уровня, расплавленный тонер на ней не закреплялся. Гарольд Кларк объяснил, что тепло от закрепляющего устройства, вероятно, выпаривало некоторое количество влаги в бумаге, создавая под каждым знаком подушку из пара, которая препятствовала проникновению жидкого тонера внутрь бумажных волокон.

Теперь нужно было найти решение. Можно было установить нагреватель в лотке для хранения бумаги, чтобы удалять влагу из листов до ее подачи в машину. Можно было купить бумажную фабрику и производить бумагу с низкой влажностью под маркой Хегох. Обе возможности были мало привлекательны, не экономичны и, скорее всего, чреваты разными осложнениями. В конце концов, компания решила добавить еще одну оговорку к своему обещанию «простой бумаги» и работать с производителями бумаги для создания списка приемлемых сортов бумаги, содержание влаги в которых (и направление волокон) делало возможным их применение в модели 914.

После того, как проблемы с отлипанием листов от фоторецептора были решены, возгорания, вызываемые бумажными заторами, продолжали время от времени возникать в прототипах машины 914. Copyflo была оборудована защитным устройством, называемым на фирме «бомболюком», – двумя стальными откидными панелями, которые захлопывались над закрепляющим устройством, если бумага разрывалась или застревала в машине. Возможность установки такого устройства в модели 914 рассматривалась, но была отвергнута главным образом из-за его громоздкости. (Внутри едва хватало места для закрепителя, который, во-первых, имел большие габариты и, во-вторых, его необходимо было хорошо изолировать, чтобы он не повредил фоторецептор.) Инженеры Haloid, не способные решить проблему конструкторским способом, хотели оборудовать каждую машину небольшим углекислотным огнетушителем – еще одна идея, ужаснувшая коммерческий отдел. В итоге, был найден компромисс: если угрозу пожара невозможно устранить, то огнетушители будут переименованы. Огнетушители были установлены (на внешней стороне шкафа, рядом с закрепителем), но назывались они «устранителями лишнего жара».

Как я узнал в подвале Боба Гундлаха, некоторое количество тонера остается на фоторецепторе после того, как воспроизведенное с помощью ксерографии изображение переведено на бумагу, и этот осадок необходимо удалить перед изготовлением следующей копии. В «Окс Боксе» чистка сначала производилась механическим способом с помощью диатомита или других мягких абразивов, а потом электростатическим способом с помощью коронного заряда (см. главу 7). В Copyflo чистка производилась двумя вращающимися меховыми щетками, которые очищали барабан, как только уходила очередная копия, и которые сами очищались лопаткой, называемой фликкер-штангой.

То, что в Haloid придумали использовать мех, возможно, больше связано с реальным местом, чем с наукой: некоторые ученые и инженеры компании работали в те дни в холодном, похожем на многоквартирный дом кирпичном здании на Лейк-авеню, первый этаж которого занимал магазин Crosby Frisian Fur Со[30]. Каждое утро по пути на работу мужчины видели вывеску в окне, на которой было написано: «ПАЛЬТО ИЗ МЕХА И ТКАНИ», и когда пришло время подумать о чистке барабана, одного из них осенило. Попробовали и отказались от меха бобра и енота, потом решили, что мех со спинки австралийского кролика работает как раз так, как нужно. Кроме того, мех кролика был заманчиво дешевым.

Чтобы хорошо чистить барабан, меховая щетка должна была едва касаться поверхности фоторецептора. Если мех был слишком коротким, он не годился для чистки; если он был слишком длинным, он мог повредить селеновое покрытие. Кроме того, щетки должны были быть постоянного размера и взаимозаменяемыми, чтобы техники и ремонтники не тратили время на настройку. Беккер рассказал мне: «На макетном столе мы вручную двигали каждую щетку туда-сюда, пока не получали нужного контакта для данного меха. Мы вращали ее, подталкивали, смотрели на нее со всех сторон и снова двигали, прежде чем затянуть гайки, и при этом заглядывали сбоку, чтобы убедиться, что она установлена параллельно барабану. У нас было два человека, которые могли классно отрегулировать щетку за полтора часа. Но как только мы приступили к производству, ситуация совершенно изменилась».

Беккер пошел к владельцу магазина, которого звали Адаме, и спросил его, не мог бы он подрезать мех кролика по точному размеру, необходимому для модели 914, а точнее, на 1/64 дюйма. Адаме привык обрезать мех огромными ножницами. Он спросил: «Что значит 1/64-я?» Беккер снял с шеи Адамса мерную ленту, натянул ее руками, потом чуть-чуть еще подтянул. «Вот, я растянул ее больше, чем на 1/64-ю», – сказал он.

Адаме был потрясен. Он сказал: «Я не понимаю, о чем вы говорите». Но он сказал Беккеру, что Haloid может найти то, что ей нужно, в двух сотнях миль к востоку от Рочестера, в городе Главерсвиль, Нью-Йорк, который был столицей перчаточного производства в Соединенных Штатах[31]. Адаме объяснил, что мех для подкладки кожаных перчаток должен обрезаться точно по размеру, потому что мех не будет сохранять тепло, если он слишком короткий, и будет мешать пальцам, если будет слишком длинный. Если обрезание меха кролика на требуемый размер возможно, сказал он, то люди в Главерсвиле смогут сделать это. Инженер Роберт Бенсон поехал на разведку.