— Так обращались же! — разом сказали староста с волхвом. — Они ответили — гнев Богов. Наслали кару на нас за грехи. Надо терпеть и молиться.

Да, это я тоже уже где-то слышала. Но почему Храм Солнца обошелся без своего любимого огня и серебра? Непонятно. Да, явно я что-то проспала. И спать хотелось до сих пор.

— Хорошо, я ему спою колыбельную, но обещать ничего не могу, — сонно заявила я.

— Вот и славно! Конечно, только споете! — Староста мигал, гримасничал и понимающе улыбался. Хорошо, что хоть кто-то что-нибудь понимал. — А мы двадцать монет заплатим, не пожалеем, а то уже пшеницу пора жать, слива на ветках сохнет, в лес хоть не ходи, водяной мостки расшатал — все спрашивают: когда?

Дальнейшее перечисление их хозяйственных проблем я уже не слушала. Мы скрепили клятву на солнечном диске, обрадованные староста с волхвом тут же вскочили показать мне дом, я с трудом подобрала мешок и отправилась к месту моей следующей песни.

— Это и есть тот самый дом? — ошарашенно спросила я, когда староста и волхв остановились у одной двери и никуда больше двигаться не собирались.

— Да, он, — подтвердил староста, а волхв пробежался пальцами по вырезанному на двери диску с восемью языками. С меня даже слетел сон. Понятно, почему отступили жрецы — воины Светлого Храма. Понятно, почему здесь так обрадовались мне. И ведь никто не врал — это действительно был дом. Ведь даже у Богов должны быть жилища.

Жители Заячьих Лужков могли по праву гордиться предками. Потому что были среди них и великие мудрецы, и искусные чародеи. Так угодить и Предвечным и Светлым Богам, да еще чтобы не ворчали власти и храмы, — это надо было еще придумать и сделать! Вот о каком деянии должны были помнить и повторять детям старейшины!

Непроста и запутанна людская жизнь в селах, деревеньках и хуторах. С неба надзирает за ними ослепительное светило, его слуги на земле строго следят за поклонением Светлым Богам и косо глядят на дружбу с другими силами. Но солнце высоко, его Храмы в больших городах, а рядом обитает множество сил и созданий, с которыми нужно уживаться, иначе не сунешься в лес за ягодой или зверем, не наберешь дров на костер, а про рыбалку лучше вообще забыть. Нужно договариваться, что-то придумывать, делать, скрывать. И жители Заячьих Лужков когда-то придумали!

Огромное дерево — одно из Первых — высилось над серединой села. Да, встречаются деревья и выше, и толще, бывают с лучшей листвой и с более густыми ветками. Но Первое Дерево не спутаешь ни с чем, не пройдешь мимо. И зверь, и гном, и человек сразу чуют, что корни его растут от сердца земли, под корой его течет кровь мира, а ветры вьют гнезда и спят на его узловатых ветвях. Люди поселились здесь во времена вовсе незапамятные. Но даже с приходом Светлых не порвали старой дружбы. Они построили вокруг Дерева храм!

Кровля из коры окружала дерево, будто пышная юбка разукрашенную красавицу, бревенчатые стены заключили его в неразрывное кольцо. Да, храм выстроили немалый, но чудо было не в этом! Как они смогли это сделать — устроить служение Пришедшим в сердце предвечной силы? Или это было не так уж трудно? Не знаю, никогда особо не понимала все эти магические тонкости. Но теперь стало ясно, почему здесь так мне обрадовались. Устроить бучу в храме не посмел бы никто из местных — им еще здесь жить. А я, даже если что-нибудь натворю, уже завтра могу быть очень далеко.

— Ладно, где там моя ящерица? — спросила я у виновато переминающихся старосты с волхвом.

Воротника привели быстро, и в этот раз даже не закормленного — просто слегка отмытого. Он уже меньше напоминал бочонок с лапами и хвостом, но лезть по тонким веткам я бы его еще не послала.

— Кто-нибудь дорогу мне покажет?

Как раз вовремя из глубин святилища донесся слабый тоскливый крик.

— Нет-нет, я тут подожду, — сразу же отказался староста, а волхв отчего-то схватился за глаз и тоже сказал, что вовнутрь — ни ногой.

— Хорошо. — Мне совершенно не хотелось сейчас спорить, — Там где-нибудь кровать есть?

Оказалось, что нет.

— Ну ладно, принесите мне тюфяк с сеном и приходите утром.

Водрузив на плечо принесенную постель, я закрыла за собой и дракончиком храмовую дверь.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — сразу же на всякий случай позвала я. Совершенно не представляю, как подзывать домовых.

— У-у-у-ы-ы-ы, — тут же отозвался голос откуда-то из глубины, от Древа. Туда я и пошла. Как и ожидалось, этот храм мало походил на человеческое жилище, да и со святилищем было мало сходства. И вправо, и влево уходили короткими изгибами широкие проходы, прямо передо мной, в трех шагах, была дверь. Все хорошо освещалось через десятки неприметных оконцев, но блеска золота не было. Оно и понятно — все же здесь не столица и не гномьи прииски. Откуда взяться любимому металлу солнечных жрецов? Множество знаков Солнца было на стенах, бронзовые диски тоже могли пригодиться служителям Света, но вот руны Земли точно были для другой силы. Интересное соседство! Когда я подошла к двери, впереди закричали повеселее.

— Иду-иду, — проворчала я, — Только, чур, не жаловаться, когда найду.

Что-то в этой двери было не так. Но что именно, я поняла, когда потянулась к ручке и недоуменно замерла. Потому что ручек было две — по одной с каждой стороны двери. К чему бы это?

На всякий случай я дернула за левую — дверь пошла на меня. Закрыла. Потянула справа — дверь снова начала открываться. Быстро, пока ничего не случилось, я ее захлопнула.

Ну и куда эти двери ведут? С какой стороны открыть, чтобы чем-то не шарахнуло? Почему староста и волхв ничего мне не сказали? Ручка справа, ручка слева и навесы с двух сторон. Как они это сделали?

— С какой стороны открывать? — обратилась я к Воротнику. Дракончик недоуменно заморгал. Идти в обход?

То, что я сделала потом, осталось не воспетым в сказаниях подвигом. До сих пор не пойму, как у меня хватило храбрости. Хотя какая храбрость? Мне просто так хотелось спать, что на страх не осталось сил. Да и идти куда-то, блуждать по храму не хотелось. Так что я отогнала за угол Воротника, велела не высовываться и потянула за ручку слева. Дверь слегка приоткрылась. Я дернула справа. Дверь тоже поддалась. Я поглядела, как они открываются, потом спохватилась и отошла в сторону — вдруг оттуда полетят огненные стрелы или обрушится храм? Тишина. Я встала, подошла, вгляделась — и одобрительно хмыкнула. Ну хитрецы! Никакой магии — лишь мастерство и смекалка. Но сделано хорошо.

В одну дверь просто была врезана вторая, открывающаяся с другой стороны. Так делают окошки в воротах крепостей, только окно обычно бывает в локоть шириной, а эта дверь почти не уступала по величине первой, оставляя по краю лишь неширокую раму. В общем, слева дверь открывалась до самого пола, а справа — оставляя немалый порожек в мою ладонь высотой. Большая рама была покрыта рунами освобождения, а по малой шли знаки печати и запрета. Тут и думать нечего — мне надо было идти через большую дверь.