не полностью ответили. Так, выполняй, а мне нужно письмо одной красотке написать, поинтересоваться ее здоровьем да про здоровье брата спросить, как он там, не кашляет ненароком? — я схватил ручку, выдернул лист и принялся сочинять письмо Луизе Ульрике. Где-то в середине вынужден был прерваться, потому что зашел Бехтеев, неся пакет, перевитый черными лентами. — Это еще что?

— Король Дании умер, ваше величество, — сообщил он, протягивая мне письмо. Я медленно опустил ручку.

— Вот оно что. Как интересно, но как совершенно не вовремя. Неужели не мог подольше потерпеть? — я задумчиво посмотрел на недописанное письмо. Если все пойдет, как планировала Луиза, то одного она точно не учла, Георга Английского. Уж кто-то, а этот не упустить шанса кусок пожирнее отщипнуть, чисто по-родственному. Как-то все сразу навалилось. Но это закон подлости в действии. Его еще законом Мерфи особо образованные люди зачем-то называют.

— Ваше величество, — из раздумий меня вырвал немного обеспокоенный Бехтеев.

— Ничего, — я улыбнулся одними кончиками губ и снова поднял ручку. — Сначала Пруссия. Все остальное может подождать. Да, пускай еще один гонец готовится теперь уже в Голландию. Пора бы австриячке нервы слегка пощекотать. А то, как-то несправедливо получается: вся Голландия полыхает в бунте черни, одни Австрийские Нидерланды стоят в сторонке. Не по-людски это, надо бы поправить положение.

— А не получится так, что Австрия пошлет на усмирение голландцев как раз ту армию, которая возле Силезии Фридриха караулит? — Бехтеев умел задавать очень здравые вопросы.

— На то и расчет. Если Мария Терезия именно эту армию сразу пошлет в Нидерланды, и Фридрих, воспользовавшись ситуацией, выскочит, чтобы попытаться без потерь на первоначальном этапе вернуть себе Берлин, то так тому и быть. Ну а там все будет зависеть от Ласси. Дай бог он сумеет одержать победу в одиночку, без союзников, тогда и разговор при заключении мирного договора совсем другой пойдет. Самое главное, чтобы австрийцы карты Румянцеву не смешали. Ну, поди, Петька сумеет разобраться, что к чему.

— В Зеландии австрийцев не слишком любят, там они только хуже могут сделать, — напомнил мне Бехтеев то, о чем я и так знал.

— Да, это тоже верно, — я кивнул и склонился над бумагой, давая понять секретарю, что он мне слегка мешает. Тот понятливо кивнул, и быстро подался на выход. Я же, подняв голову, его остановил. — Подожди, — Бехтеев обернулся. — Когда приказы закончишь оформлять, принесешь мне их на подпись. И, пока я их читать буду, найдешь Ломова, у меня для него отдельное задание будет.

Глава 16

Где-то вдалеке раздался взрыв, потом ещё один. Открыв глаза, я посмотрел на стоящие в углу часы, которые в этот же момент принялись отбивать семь утра. Снова раздался взрыв, и я окончательно сбросил с себя остатки сна. Что где взрывается?

В спальню заглянул дежурный гвардеец, и, увидев, что я не сплю, спросил с вопросительной интонацией в голосе.

— Вы слышали, ваше величество? Что-то громыхнуло. Кажись, где-то в городе. Разузнать?

— Да, разузнать, и желательно побыстрее, — гвардеец скрылся за дверью, а я соскочил с постели и принялся одеваться, не дожидаясь, когда прибежит Никита, мой личный лакей. Никита был уже третьим, и я никак не мог до конца определиться, кто же меня полностью устраивает. С денщиками та же проблема. Они как-то стремительно шли на повышение, и я оставался без оного. Надо к какому-нибудь солдату присмотреться, который уже службу заканчивает. Из таких вроде как раз хорошие денщики выходят.

В коридоре раздался топот ног и в дверь одновременно ввалились Никита и заспанный Бехтеев.

— Что ж вы, ваше величество, не дождавшись-то меня, — ага, давай еще всплакни. Я не просто так запретил в гардеробной ночевать. Нечего там делать посторонним. Из кресла соскочила Груша и потерлась о мои ноги. Я почесал кошку за ушком и продолжил одеваться, не обращая внимание на суетящегося лакея.

Встав, перекатился с носка на пятки. Красота. Я же совершил главный на мой взгляд прорыв с тех пор, как нахожусь здесь, сумел сапожников начать делать мне ту обувь, которую я считаю удобной и для себя оптимальной. Ох и стонов было... Ещё хуже, чем у моего портного, который со мной по сей день не разговаривает. Это как же так, туфли вообще без украшений, абсолютно! Только кожа и хорошая подошва, с которой, к слову возникла проблема, каучук ещё освоен не был, хотя я дал задание своим мореплавателям узнать насчет этого прекрасного во всех смыслах материала. Но две пары сапог, туфли, почти похожие на те, которые я когда-то носил, и три пары ботинок мне для начала стачали. А на следующую зиму я заказал унты. Единственное, про тапочки опять забыл. А ведь они мне как-то даже снились. Но, ничего, и до тапочек руки дойдут, я надеюсь.

Бехтеев встал в сторонке, пытаясь отдышаться, пока Никита помог мне умыться, побриться и расчесаться. Тут, правда, был нюанс: мои волосы, как и камзолы становились короче и проще. Камзол же уже стал больше походить на удлиненный сюртук, обычного темного цвета с единственными украшениями в виде пуговиц. И да, у меня, наконец-то, появились карманы. Штаны же, наоборот, уже достигли той длины, к которой я опять-таки привык. Вот такой я был совершенно не модный, зато оригинальный. И да, обтягивающие лосины, которые скоро должны будут появиться на мужиках, у нас, дай бог, не появятся, смогут натянуть разве что на мой труп.

Никита собрал все мыльно-рыльные принадлежности и свалил.

— Вы вводите своим видом иностранных послов в заблуждение, ваше величество, — Бехтеев окинул меня придирчивым взглядом. — Они пребывают в твердой уверенности, что казна настолько пуста, что император не может себе позволить нормально одеваться.

— Пускай думают, — я подошел к окну. Весной светать стало гораздо раньше, и сейчас за окном вовсю заливалась какая-то птица, приветствуя наступившую пору своих брачных игр. — Я не собираюсь их переубеждать и пыль в глаза пускать. К тому же в стране траур. Скромнее нужно быть. Кстати, этот вой на болотах стих? Али еще визжат, словно им причинное место в дверях прищемили?

Уже неделю я никого не принимал, официально завершив дела и отправившись в Москву на коронацию. А с послами пускай вон, вновь созданное на замену Коллегии иностранных дел Министерство разбирается. Я реально на все дела не