Прижимаю Веру к себе и снова зацеловываю губы.

– Нам с тобой никто не нужен. Мне так тем более. Только ты. Я тебе больше скажу: ни с кем не хочу тебя делить. Я тоже эгоист, к тому же жадный.

Вера грустно улыбается и пропускает через пальцы мои волосы.

– Я сладкого хочу, – произносит она, а я играю бровями.

– Еще?

Вера шлепает меня по плечу и заливисто смеется.

– Ну Тимур, – тянет, и я от этого игривого тона плыву.

– Тогда идем искать сладкое. Голые.

– А персонал? – удивленно спрашивает Ангел.

– Я всех разогнал. Сказал же: нам никто не нужен.

Мы поднимаемся с кровати и идем на кухню. Вера ступает с опаской, оглядываясь по сторонам, а я уверенно шагаю и веду ее за собой. Внутри поселилось смятение от нашего разговора. Он вышел странным и каким-то как будто незаконченным. А еще я все никак не могу распознать свои чувства и определить, как отношусь к свалившейся на меня новости. Решаю отложить обдумывание ситуации на более позднее время, а сейчас сосредоточиться на моменте с моим Ангелом. Накормить сладким, взять ее на столе в кухне, а дальше по обстоятельствам.

Саундтрек к главе: Linkin Park – Faint

Все-таки нам обоим приходится поработать. Когда мы, сидя на кровати, поедали сладкое, позвонил Миша. Потом раздалась трель звонка телефона Веры, и ей пришлось ответить, а после все завертелось. В итоге мы все же оделись и разошлись по своим кабинетам. Закончив дела, я иду в кабинет Веры. Несколько минут стою, прислонившись плечом к дверной коробке, и наблюдаю за ее сосредоточенным лицом. До чего же красивая женщина, и наконец моя! Я в любой момент могу подойти поцеловать, коснуться, обнять, взять наконец! И это чувство греет душу. Внутри очень спокойно и тепло, практически безмятежно.

Ангел наконец отрывается от монитора и смотрит на меня. Несколько секунд обычных гляделок – и вот на ее лице расцветает широкая улыбка. Отрываюсь от дверного косяка и спешу к ней. Приобнимаю со спины, а Вера поднимает голову, встречая мои губы. Как будто мы делаем так постоянно, уже очень долгое время.

– Закончил? – спрашивает она, когда я наконец отрываюсь от Ангела, обхожу стол и сажусь в кресло напротив.

– К счастью. А ты? Долго еще?

– Нет, тоже уже заканчиваю. Но завтра придется уделить работе больше времени.

Киваю.

– Мне тоже. Оставлю тебя, заканчивай. Пойду пока в спортзал. Присоединяйся.

– К сожалению, не могу.

Я уже встаю, чтобы уйти, но поворачиваюсь и вопросительно смотрю на Ангела.

– Почему? Болит что-то?

– Можно и так сказать, – уклончиво отвечает она.

Ла-а-адно. Разворачиваюсь и шагаю к ней. Присаживаюсь на корточки и заставляю повернуться ко мне лицом. Глажу колени Ангела, глядя ей в глаза.

– Выкладывай.

– Тимур, – возмущенно тянет она.

– Вера, – отвечаю таким же тоном.

Ангел прикрывает глаза, слегка краснея, а потом распахивает их и смотрит на меня прожигающим взглядом.

– У меня те самые дни, – произносит негромко, но так поднимает брови и пучит глаза, что я невольно смеюсь.

– Ну да, спорт в таком случае противопоказан, – соглашаюсь спокойно. – А почему сказать боялась?

– Мужчин это не касается.

– Еще как касается, – фыркаю я. – Напрямую. Например, ближайшие – сколько? – пять дней нам предстоит секс только в душе.

– Какой секс?! – возмущается Вера, снова смешно выкатывая глаза.

– Страстный, – усмехаясь, отвечаю я. – В разных позах. Особое разнообразие, конечно, не обещаю, но все равно будет мощно. Уж я постараюсь.

– В этот период нельзя заниматься сексом.

– Кто тебе такое сказал? – теперь уже мои брови ползут вверх.

– Врач.

– Надо его сменить, мне такой врач не нравится.

Вера смеется и гладит меня по щеке.

– Совсем не можешь потерпеть?

– Я терпел восемь лет, Ангел, – поворачиваю голову и целую ее ладонь, а потом снова прижимаюсь к ней щекой. Трусь щетиной, кайфуя от ощущений. – Натерпелся еще на восемь вперед. Теперь ты меня не остановишь.

– А если я скажу, что у меня болит живот?

– А ты знала, что секс лечит множество неприятностей? Например, головную боль, или менструальную.

Вера открыто смеется, в ее глазах пляшут огоньки смешинок.

– Где ты этого набрался?

– Рассказывали.

Ангел немного скисает, а потом я, касаясь ее подбородка, чуть приподнимаю ей голову и смотрю прямо в глаза.

– Ладно, подслушал разговор Лены с Татьяной.

Вера снова улыбается и укоризненно качает головой.

– А я думала, что мальчишка в тебе уже умер.

– Он не умирает ни в одном мужчине.

Внезапно я опускаюсь на колени и утыкаюсь лбом в колени Веры. Дышу, напитываясь нашей близостью. Такой простой, незамысловатой, но в которой нуждаюсь так же, как в следующем глотке воздуха.

– Я люблю тебя, – слова вылетают сами собой. Да, я уже говорил это, но сейчас как будто разговариваю сердцем, а не ртом. Словно душа обрела голос.

Вера гладит меня по голове, снова ничего не отвечая. Я бы соврал, если бы сказал, что не жду взаимности. Каждый, кто признается в любви, рассчитывает услышать в ответ те же слова, но увы, это происходит не всегда. Я знаю, что мой Ангел любит меня, но пока она не готова признаться в этом даже самой себе. Я не стану давить, у нее самой должно возникнуть желание произнести признание вслух.

– Ладно, я в спортзал. – Отрываюсь от коленей Веры и встаю на ноги. В свете последних событий я что-то совсем раскис. Пора брать себя в руки.

Целую Веру в щеку и выхожу из кабинета. Примерно час я таскаю железо в домашнем спортзале, луплю по груше, пока не замечаю стоящую в дверях Веру. Она окидывает жадным взглядом мой голый торс, покрытый каплями пота. Пиздец тебе, Ангел. Теперь никакие «эти» дни меня не остановят. Беру со скамейки пульт, выключаю музыку, а потом буквально сношу Веру с ног, подхватываю ее под попку и забрасываю на плечо, торопясь в душ. Она хихикает и пищит, когда я раз за разом шлепаю ее попку, и она отвечает мне взаимностью.

Изрядно потрепав Веру в душе, я выношу ее, завернутую в полотенце, как в кокон, и укладываю на кровать.

– Мне нужно на пару минут вернуться в ванную, – устало бормочет она.

– Гигиенические штучки?

Вера хихикает, садясь на кровати.

– Как звучит, – смеется она. – Скоро вернусь.