Батяня вспомнил, как на этом озере они с мальчишками поймали ужа. Конечно, нормально поймать его не удалось, и они его просто пришибли палками, но из озера все же достали. Тогда он принес его в деревню, твердо вознамерившись содрать кожу и сделать из нее себе ремень. При его приближении все женщины и старые бабки с визгом разбегались (уж был немаленький, метра полтора в длину). Принеся змею домой, он оставил ее на ночь на поленнице. А наутро, проснувшись и выйдя во двор, он обнаружил, что уж на солнце успел испортиться и издавал такой запах, что ничего более мерзкого ему перед этим не приходилось нюхать. Ужа пришлось выбросить. Майор усмехнулся и тряхнул головой.

Еще он вспомнил, как они с мальчишками играли в прятки на таком же большом засеянном поле. Только там росла рожь, а не пшеница. Можно было идти пару часов по полю, которое все не кончалось и не кончалось. Однажды он даже заблудился в таком поле, вернувшись домой только поздно вечером. Самое интересное было, когда рожь начинали жать. Приезжали десятки комбайнов, гудевших с утра до вечера, словно огромные красные жуки. Он любил сидеть на дереве на краю поля и наблюдать за всем этим. После уборки на поле оставались валки соломы, которые вскоре скатывали в большие округлые тюки и увозили. В этом промежутке, пока солома еще оставалось на огромном сжатом поле, они с мальчишками любили играть, иногда бегая там до самой ночи. Устав, они просто ложились на солому и смотрели на высокое звездное небо.

Андрей нечасто вспоминал свое детство, но уж если его «разбирало», то вывести майора из состояния ностальгической умиротворенности было весьма нелегко.

Никитенко возвышался на соседнем сиденье и напевал себе под нос какую-то песенку. Он продремал почти всю дорогу и теперь щурил глаза, глядя на залитое солнцем поле.

– Сколько мы уже едем, товарищ майор? – наконец спросил он, повернувшись и посмотрев на Батяню.

– Не очень долго, – после небольшой паузы ответил Лавров, – хотя, такое чувство, что уже лет сто. Так бы и катил по этой дороге, глядя на волны спелой пшеницы.

– А мне даже сон присниться успел, – заявил Никитенко. – Снилось, как мы с отцом у деда в деревне везли сено с поля. На небе такое же солнце, жара, я лежу на огромной куче сена на возу, вокруг просторное поле. Телега медленно катится, изредка покачиваясь на ухабах… чуть было даже во сне не заснул. – Лейтенант улыбнулся и взглянул на Батяню.

Тот покачал головой в ответ, подумав, что детство они проводили в похожей местности. Хотя в России таких вот деревень, полей, лесов, похожих друг на друга, наверное, не счесть. Лавров прикинул, что скоро они должны увидеть микроавтобус сотрудников биостанции, которые выехали на полевые исследования.

Дорога все тянулась посреди поля, изредка петляя в высокой пшенице. Золотое море колосьев иногда слегка колыхалось под набегавшим ветерком. Наконец офицеры увидели стоящий на обочине микроавтобус, у которого кипела работа, сновали люди в зеленых халатах, каждый из которых сосредоточенно занимался чем-то своим.

Батяня, подъехав поближе, остановил «УАЗ» за микроавтобусом. Выйдя из машины, он достал сигарету и закурил. Исследователи не обращали на него особого внимания. Кто-то выгружал и ставил на краю поля какие-то контейнеры с пробирками, кто-то копал землю прямо посреди спелой пшеницы, остальные собирали образцы соломы, колосьев, что-то увлеченно обсуждали, рассматривая.

Следом за ним из «УАЗа» выбрался Никитенко. Он что-то жевал и вид имел донельзя довольный. Еще бы, выспался, поел чего-то, что предусмотрительно захватил с собой, теперь можно и прогуляться на свежем воздухе. Он подошел к майору, глядя на суету посреди пшеницы. Его взгляд остановился на мужчине, собиравшем охапки соломы и сносившем их к микроавтобусу, где стебли через увеличительное стекло рассматривала какая-то женщина. Рядом стояла высокая девушка с длинными волосами и что-то записывала.

– Знакомая картина, не правда ли? Где-то я ее уже наблюдал. – Никитенко почесал в затылке и повернулся к Батяне. – Сразу припомнились некоторые картины недалекого прошлого.

– Да, мне тоже все это немного напомнило суету вокруг лаборатории в сельве, – хохотнул майор Лавров. – Только там поле поменьше было, и еще в придачу присутствовало несколько мордоворотов с автоматами.

Постояв еще пару минут и понаблюдав за всем этим, Андрей и Никитенко подошли к девушке с ручкой и каким-то списком в руках.

– Здравствуйте, а что тут у вас происходит? – вежливо поинтересовался Батяня. – Небось распространяете бразильскую тлю по нашим родным полям, а?

– Приветствую вас, – улыбнулся Вячеслав. – Это мой товарищ шутит.

Молодая лаборантка, вся зардевшись от смущения, но подбодренная лейтенантом, начала рассказывать.

– Да, – она с видом всезнайки поправила очки на носу, – мы исследовательская группа, направленная сюда для контроля за проведением программы по уничтожению бразильской тли.

– Правда? Неужели уже нашли способ, как с нею справиться? – лейтенант начал делать вид ничего не знающего простого вояки.

Батяня взглянул на него, но ничего не сказал. Он заметил, что лаборанточка приглянулась лейтенанту. По крайней мере, глаза у того несколько заблестели. Лавров усмехнулся и стал слушать дальше.

– Да, нашли. Одна исследовательница из Южной Америки (офицеры еле заметно улыбнулись друг другу) опубликовала в научном журнале несколько статей, – продолжала лаборантка, не заметив или не обратив внимания на странное переглядывание своих собеседников. – Она утверждает, что у бразильской тли есть естественный природный враг – южноамериканские муравьи, которые не дают вредному насекомому размножиться. Проведенные исследования подтвердили ее теорию, и теперь по всей средней полосе России уже недели три как расселяют этих самых муравьев.

– И как, помогают американские муравьишки? – поинтересовался Никитенко.

– Да, помогают. На этом поле еще две недели назад было очень много тли. Сейчас мы все исследовали и можем с уверенностью сказать – то количество вредителей, которое еще имеется на поле, вовсе не угрожает пшенице и на урожай никак не повлияет.

К лаборантке подошел мужчина в халате, попросив ее принести какой-то прибор. Она отошла к микроавтобусу, покопалась в салоне и извлекла оттуда какую-то штуковину, о назначении которой Лавров и Никитенко не имели ни малейшего представления. Отдав эту штуковину мужчине, она снова вернулась к десантникам.

– А как муравьи прижились в наших климатических условиях? – спросил лейтенант, разглядывая стебель пшеницы.

– Как ни странно, отлично прижились, – ответила лаборантка. – Размножаются они невероятно быстро, подземные муравейники уже почти равномерно покрыли все поле. Тлю уничтожают просто с невероятной скоростью, тут им, видимо, полное раздолье.

– Как интересно. Вы знаете, я, хоть и медик, но тоже немного интересуюсь ботаникой и энтомологией. – Никитенко красноречиво взглянул на Батяню, который все это время молча слушал их разговор.