– Мэри Бланшард здесь? – выпалила Элоэ, тяжело дыша.

– Сейчас я ее позову, мадемуазель, – ответила девочка.

– Нет, я хочу с ней поговорить. Проводи меня к ней.

Элоэ обернулась через плечо и увидела женщину, рассматривающую витрину, которая явно собиралась зайти в магазин.

– Я пойду с тобой, – повторила она.

Она проскочила за прилавок и последовала за девочкой через заднюю дверь.

– Я бы хотела предупредить мою бабушку, что вы здесь, – сказала девочка, когда они очутились в маленькой темной комнате, заваленной коробками.

– Пожалуйста, скажи ей это побыстрее. Дело очень срочное.

Девочка торопливо скрылась. Элоэ бесцельно перемещалась по комнате, глядя на коробки с конфетами невидящими глазами, но слыша только голос Лью, говоривший: «Они собираются взять всех до одного. Это настоящая облава».

– Бабушка просит вас пройти на кухню, – услышала она высокий голос сзади себя.

Элоэ последовала за ней по коридору в огромную кухню, которая, очевидно, размещалась в задней части дома. Мэри Бланшард занималась приготовлением кондитерских изделий на столе, стоявшем посередине кухни.

Кухня выглядела так, как будто сошла со старинных французских картин. Потолок крепился на пересекающихся крест-накрест балках, огромный ряд кухонных приборов выстроился вдоль одной стены; среди них выделялся кухонный шкаф, на полках которого были расставлены яркие расписные тарелки и медные сковородки, начищенные до такого блеска, что их можно было принять за странные кривые зеркала, в которых отражалась вся кухня и ее обитатели.

Мэри Бланшард взглянула на Элоэ с улыбкой. Рукава ее были закатаны выше локтей, обнажая их полноту; на ней был передник, который, казалось, еще больше подчеркивал громадные размеры ее грузного тела.

– Доброе утро, мадемуазель! Вот так сюрприз. Не ожидала увидеть тебя так рано.

– Мадам, я должна поговорить с вами наедине. Это очень важно!

Мэри бланшард взглянула на свою маленькую внучку.

– Беги назад в магазин, – сказала она. – И не забудь, когда придет мадам Лизард, что ее пирожные уже готовы и лежат на полке.

– Не забуду, бабушка, – ответила девочка и вышла из кухни.

Элоэ подошла к столу.

– Мадам Бланшард, где Дикс? Вы должны мне сказать, где он находится.

Мэри Бланшард отложила в сторону скалку.

– Он разве тебе не сказал? – спросила она.

– Нет, но я должна его найти.

– Если он тебе не сказал об этом, значит, он не хочет, чтобы ты знала.

– Но я должна найти его, – в отчаянии проговорила Элоэ. – Вы не понимаете. Мадам, он в большой опасности.

– В опасности! Ты уверена в этом?

– Да, да, я абсолютно в этом уверена. И я должна его предупредить. Я должна ему все рассказать, а он должен немедленно исчезнуть.

Мэри Бланшард посмотрела на Элоэ, как ей показалось, с каким-то странным выражением.

– Пожалуйста, – быстро заговорила она. – Пожалуйста, ну пожалуйста, поверьте мне. Дикс в опасности. Я знаю, что вы помогали ему во время войны, и сейчас вы должны ему опять помочь. Я должна идти к нему. Нельзя терять ни секунды.

Мэри Бланшард, казалось, задумалась. Через секунду она сказала.

– Послушай, ты должна подождать его здесь. Я пошлю за ним.

– Но я уверена, что, если я сама пойду к нему, так будет намного быстрее. Если вы знаете, где он находится, пожалуйста, скажите мне.

– Если он сам тебе об этом не сказал, то с моей стороны будет нехорошо сообщать тебе, где он находится, – ответила Мэри Бланшард. – Ну что ты! Это так просто. Я пошлю за ним, и ты изложишь ему все, что у тебя на уме.

Пока она это говорила, она открыла еще одну дверь, ведущую из кухни, и кивком пригласила Элоэ следовать за ней. Она пошла за Мэри Бланшард с таким чувством, что с каждой секундой опасность для Дикса увеличивается, приближая момент его ареста.

Они прошли по небольшому коридору и вошли в комнату, окна которой выходили на маленький садик за домом. Это была очень строгая, стандартная гостиная. Окна были задернуты кружевными занавесками, мебель была расставлена строго вдоль стен, по центру комнаты размещался круглый стол, на котором под стеклом лежали вощеные цветы.

– Подожди здесь, – сказала Мэри Бланшард. – Я сейчас пошлю записку.

– Мне бы хотелось, чтобы вы разрешили мне самой пойти к нему, – настаивала Элоэ.

– Ты должна доверять мне, – ответила Мэри Бланшард.

Она захлопнула дверь.

«Доверять мне!» – Эти слова, казалось, эхом раздались по комнате после ее ухода. – Доверять мне! Доверять мне!»

То же самое сказал ей Дикс. «И все-таки, – подумала Элоэ, – я не смогла полностью довериться ему и поэтому подвела его. И все-таки, есть ли у меня основания доверять ему, когда он даже сейчас находится в таком отчаянном положении?»

Ее охватил ужас, а вдруг она уже опоздала со своим предупреждением? Она не могла заставить себя даже присесть ни на один из этих чопорных диванов и стульев. Вместо этого она расхаживала по комнате. Протекавшие минуты казались ей часами. Элоэ ходила взад и вперед по комнате; весь ее мозг был охвачен сумятицей страха и тревожного ожидания.

Почему Дикс не идет? Он далеко отсюда? Не было ли это просто безумием ждать его здесь, в то время как она могла бы уже предупредить его и сказать, чтобы он спрятался?

Возможно, уже сейчас, в данный момент, его схватили. Возможно, полиция уже взломала дверь, прежде чем они успели подняться и покинуть свое обиталище или то место, где они прячутся.

Возможно, Дикс уже в тюрьме.

Ей хотелось закричать от ужаса при этой мысли, как вдруг дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял Дикс.

На нем были всего лишь рубашка без ворота и брюки из грубого полотна, которые обычно носят рыбаки. Его холщевые туфли были в песке, а волосы слегка растрепаны. Было видно, он бежал сюда что есть мочи.

– Элоэ!

Он назвал ее по имени, и неожиданно она оказалась рядом с ним, прильнув к нему, обхватив руками его шею, а он обнял ее.

– Дорогая, что случилось?

– О, Дикс! Слава богу, ты пришел! Ты должен немедленно убежать отсюда, сейчас, быстро.

– О чем ты? Да в чем дело?

– Они выследили. Они собираются арестовать тебя сегодня утром.

– Кто это – «они»?

– Полиция, конечно. Не спрашивай меня, как я об этом узнала. У тебя нет времени. Просто беги – быстро беги. У тебя же машина.

Дикс притянул ее ближе к себе, очень медленно наклонился и поцеловал ее в губы.