Механизм управления на правой ладони я изучил досконально, как и последовательность препаратов. Но каждый раз задирал рукав, опасаясь, как бы механизм Башмака не дал сбой. Не хватало ещё ввести себе что-нибудь не то.

Предплечье правой руки было обернуто в металлический каркас с плоскими ребрами. На внутренней стороне в ряд, будто патроны в обойме, были заряжены зелья. На кисти, где обычно проверяют пульс — пара кнопок управления. По нажатию первой задействовался микропривод, который прокручивал обойму зелий, подставляя под спуск нужную. Вторая кнопка подключала ударный механизм с дожимом, который продавливал пузырек и вводил его в руку.

Обойма прокрутилась беззвучно, отдаваясь в руку вибрацией. Я пролистал её три раза и нажал кнопку спуска. Боёк сдавил пузырёк и ввел препарат по катетеру. Спустя несколько секунд зелье Затемнения закрыло мою материю в тонированную оболочку.

Полчаса я висел на двести четырнадцатым, пока не убедился в зацикленности действий охранников и врачей. Смотрел на происходящее через стенку жестяного короба и крышу контейнера, но и этого было достаточно, чтобы видеть картину целиком. Соотнося яркости структур одаренных с оттенками вторичных звеньев, и я через стены понял, кто есть кто.

В двести четырнадцатом блоке проходила медкомиссия для будущих рабов. Доктор с помощником осматривали кандидатов в дальней комнате. Перед ней шел коридор, по которому пленных из нейтральных земель заводили на осмотр. Три человека Сардины находились в комнате ожидания, один — водил пленных по коридору, ещё один — дежурил в кабинете доктора.

Пленные носили мешки на головах и снимали их перед осмотром за ширмой в кабинете дока. Пленные проходили проверку, сдавали анализы, одевали мешки и под сопровождением конвоира возвращались в комнату ожидания.

Пора. Я пролистнул обойму на четыре зелья и ввел ещё одно — временное несовершенное зелье для увеличения скрытности:

Вторичная характеристика скрытность повышена до 20;

Вторичная характеристика лёгкое оружие снижена до 12.

Сделался ещё незаметнее и ещё тише. Пробрался по ответвлению короба к кабинету доктора и вынул из кармана порошок. Кабинет доктора находился на краю муравейника. Через вентиляционную шахту и открытое окно создалась хорошая тяга. Я высыпал порошок на краю шахты и убедился, что тот по крупицам засасывается в помещение.

Вернулся в главный канал короба, а оттуда — на улицу на смежную сторону муравейника.

Разглядеть человека в ночи на рельефном уродце здания было почти нереально. Учитывая задействованные двадцать единиц скрытности — невозможно.

Избегая окон и редких фонарей, я перебрался на смежную стену муравейника и подполз к окну двести четырнадцатого блока. Заглянул внутрь и убедился, что микрочастицы порошка уже попали в тела доктора, его помощника, охранника и пленного. Порошок был самым обычным психотропом. Наркотик, но с очень слабой дозировкой. Насыпь я туда чистого, и ребята обхохатывались бы, рассматривая голого аборигена перед собой, а сам абориген — катался бы по полу, наслаждаясь прохладой и гладкостью кафеля. Доза была ровно такой, чтобы присутствующие почувствовали легкое расслабление. Как от одного бокала пива. Когда уже ощущаешь легкость, раскрепощенность, но в тоже время недостаточно внимателен, чтобы садиться за руль.

Через окно я пробрался в кладовую, а оттуда скользнул к ширме. Доктор задавал аборигену вопросы. По свечению материю я видел, что помощник доктора крутится возле пациента. Изредка скрипела шариковая ручка, и посапывал утомленный охранник.

— Одевайтесь! — приказал доктор.

Пленный зашел за ширму и выпучил глаза. У него было несколько секунд, чтобы решить, что делать, впрочем, он чувствовал себя в безопасности и без меня. Я протянул ему руку, точно для рукопожатия. Он потянулся в ответ.

Тащу его на себя, обхватываю рот, прижимаю к полу и убаюкиваю, пережав сонную артерию.

Переодеться за ширмой на паре квадратных метров в тишине, да так, чтобы никто не заметил обездвиженное тело пленника, было непросто. Материя работала будто детектор шума и света, каждый раз подсказывая, когда я перегибаю или наоборот слишком торможу, что может вызвать подозрение.

Частицы порошка всё больше проникали в комнату, в какой-то момент я и сам почувствовал присутствие психотропов в организме. Доктор, помощник и охранник расслабились ещё больше. Их не смутило, что я на секунду заглянул в кладовую. Никому и в голову не могло прийти, что я оставил там связанного человека.

Из-за ширмы я вышел с мешком на голове и встал по стойке смирно. Охранник нехотя поднялся, взял меня за локоть и повел по коридору. Там меня посадили на стул, а на осмотр к доктору пошел следующий.

Последний абориген вернулся через полчаса. Охранник приказал всем встать и скомандовал:

— Едем к Икару!

… … …

Мы стояли в помещении, где пахло алхимией. Вряд ли алхимия имеет особенный запах, но тут пахло именно так. Кому как не мне было понятно, что означает этот спектр запахов? Идеальное сочетание комбинаций. Оттенки совершенных преобразований. Любому другому человеку запахи могли напомнить специфический запах в больнице, аптеке или даже вонь химического завода. Я же, будто профессиональный парфюмер, читал в нем составляющие для профессионального бульона. Тот, кто управлялся в здании с ингредиентами, прекрасно знал, что делает.

Мы стояли в ряд и по-прежнему держали на головах мешки. Они были не слишком плотные, и сквозь тканевую сетку можно было различить проблески лампочек на потолке. Мои коллеги довольствовались только этим светом, я же полагался на восприятие.

Позади нас стояли охранники с бордовыми и коричневыми материями. По бокам — два охранника с бордовыми, впереди — салатовый блеск материи Икара.

— Можете снять мешки!

Оказалось, что Икар стоит не перед нами, а в соседней комнате. Яркость его матери была столь сильной, что я понял это, только сняв мешок. Огляделся. Нас окружали глухие каменные стены, под ногами — глянцевая плитка. Мы стояли в помещении, которое напомнило приемную. В ней толпились охранники, и расхаживал какой-то странный тип. Он наворачивал вокруг нас круги, вглядывался в лица и делал пометки в блокноте. Вспоминая слова Сардины на битве рабов, я пришел к выводу, что он отбирает — кого отправить на бойню на арену, а кого отдать богатой семье.

— Иди! — он небрежно толкнул в спину первого пленного и показал на дверь.

Происходящее в помещении напротив оставалось загадкой. Усилился запах ингредиентов. Тип подтолкнул следующего пленника:

— Иди!

Вошедшие не возвращались обратно. Дошла очередь до меня:

— Иди!

Сделал несколько шагов и взглянул на материю. Звенья по-прежнему находились в плотном тонированном пузыре Зелья Затемнения. Хватит ли этого, чтобы Икар не раскусил меня мгновенно? Большой палец на правой руке дернулся, намереваясь прокрутить обойму с зельями. Остановился. Повторный прием Зелья Затемнения не усилит эффект, а лишь продлит его.