– Он где-то чему-то научился. То, что он сделал, – не базарные трюки. Но сил не хватило. – На мгновение колдун задумался. – Странно там, Костоправ. Действительно жутко. Он ведь не один там. В деталях рассказывать не стану, пока сами там не побывали, но…

– Что? Стой! Что значит – пока сами не побывали?

– Я думал, ты сообразишь. Нам с Гоблином придется туда лезть. Чтобы его вытащить.

– Почему обоим?

– Чтобы один мог прикрыть второго, если тот попадет в передрягу.

Гоблин кивнул. Настроение у них было деловое – это значит, что перепугались они до смерти.

– И много времени это займет?

– Понятия не имею. Немало. Сначала надо отсюда выбраться. Уйти в лес.

Мне хотелось спорить, но я не стал. Вместо того я вышел и посмотрел во двор.

Из завалов начали вытаскивать тела. Я поглазел немного, потом у меня появилась мысль. Через пять минут мы с Кожухом вышли из дома с носилками. Одеяло скрывало нечто, похожее на изуродованное тело великана. С одной стороны высовывалась голова Гоблина, старательно изображавшего труп, с другой – ноги Одноглазого. Следопыт нес Ворона.

Бумаги лежали под одеялом вместе с колдунами.

Я и не ожидал, что мы сумеем проскользнуть. Но мрачная кутерьма вокруг развалин слишком занимала Стражу. Они как раз добрались до подвала.

Остановили нас только у ворот казармы, но Гоблин применил свое сонное заклятие. Сомневаюсь, что нас запомнили. Гражданские сновали взад и вперед, то помогая, то мешая спасателям.

Были и плохие новости. В подвале оставались живые.

– Гоблин, вы с Одноглазым заберите наши вещи. И парня возьмите. Мы со Следопытом подгоним фургон.

Все шло хорошо. Даже слишком, подумал я, будучи пессимистом от рождения. Мы погрузили Ворона в фургон и направились на юг. – Ну вот мы и выбрались, – произнес Одноглазый, как только мы въехали в лес.

– Так что с Вороном будем делать?

- Понятия не имею.

– Ты и скажи. Далеко вы должны находиться от курганов?

– Очень близко. – Он понял – я думаю, как бы нам вначале выбраться из здешних краев.

- Душечка?

Не стоило ему об этом напоминать. Не скажу, что Ворон был центром ее мира. Она не говорит о нем иначе как вскользь. Но бывают ночи, когда она плачет во сне от каких-то воспоминаний. Если из-за гибели Ворона, то мы не можем привезти его домой в таком виде. Это разобьет ее сердце.

В любом случае он нам нужен немедленно. Он лучше нас разбирался в происходящем.

Я обратился за помощью к Следопыту – никаких предложений. Его вообще не устраивал наш план действий. Точно он опасался соперничества со стороны Ворона.

– У нас есть он. – Одноглазый указал на Кожуха, которого мы взяли с собой, чтобы не оставлять на смерть. – Его и используем.

Хорошая мысль.

За двадцать минут мы оттащили фургон с дороги на каменистую осыпь, чтобы он не утонул в грязи. Колдуны сплели вокруг скрывающее заклятие и закидали фургон ветками. Вещи мы рассовали по рюкзакам. Ворона уложили на носилки, которые тащили мы с Кожухом. Следопыт и пес Жабодав вели нас через лес.

Идти нам было не больше трех миль, но к концу пути у меня болело все, что может болеть. Слишком я стар. И вышел из формы. Да и погода высшей степени мерзопакостности. Я на всю жизнь напился дождя.

Следопыт провел нас к самой восточной окраине Курганья. Сто ярдов вниз по склону, и я оказался бы на его остатках. Сто ярдов в другую сторону, и я очутился бы в виду Великой Скорбной. От Курганья ее отделяла только узкая полоска земли.

Мы поставили палатки и накидали внутрь веток, чтобы не сидеть на сырой земле. В меньшей палатке корпели Гоблин с Одноглазым, мы все залезли во вторую. Поскольку дождь на меня не капал, я решил просмотреть спасенные документы. Первым, на что я наткнулся, был пакет в промасленной коже.

– Кожух, это письмо просил тебя доставить Ворон?

Парень мрачно кивнул. С нами он не разговаривал.

Бедняга. Он убежден, что совершает предательство. Надеюсь, что приступ героизма его минует.

Что ж, пока колдуны занимаются своим делом, я займусь своим. Начнем с самого простого.

Боманц глянул на Госпожу под иным углом, заметил, призрак страха на ее несравненном лике.

– Ардат, – произнес он и увидел, как страх сменяется покорностью.

«Ардат была моей сестрой».

– У тебя была сестра-близнец. Ты убила ее и приняла ее имя. Твое истинное имя – Ардат.

«Ты пожалеешь об этом. Я найду твое имя…»

– Зачем ты угрожаешь мне? Я не желаю тебе зла.

«Зло уже в том, что ты удерживаешь меня. Дай мне свободу».

– Ну-ну, не будем ребячиться. Зачем заставлять меня? Мы только зря потратим время и силы. Я хочу только восстановить знания, похороненные с тобой. Если ты обучишь меня – это ничего не будет тебе стоить и не повредит. Это может подготовить мир к твоему возвращению.

«Мир уже готовится, Боманц!»

Он хихикнул.

– Это лишь маска, как и торговец древностями. Это не мое имя, Ардат. Будем сражаться?

«Мудрецы говорят, что неизбежность следует встречать с изяществом. Что ж, попробую быть изящной».

«И свиньи летают», – подумал Боманц.

Госпожа улыбнулась насмешливо. Послала что-то – Боманц не уловил что. Иные голоса наполнили его разум. На мгновение ему померещилось, что просыпается Властелин, но голоса звучали в физическом мире, у него дома.

– О черт!

Веселье колокольцев.

– Клит на месте. – Голос принадлежал Токару.

Присутствие торговца на чердаке взбесило Боманца, и тот пустился бегом.

Раздался голос Шаблона:

– Помоги мне вытащить его из кресла, Слава.

– Ты его не разбудишь?

– Его дух в Курганье. Он ничего не узнает, если только мы не столкнемся там.

«Врешь, – подумал Боманц. – Врешь, ты, подлый, неблагодарный прыщ. Твой старик не так глуп. Он отзывается даже на то, на что закрывает глаза».

Дракон повернул голову ему вслед, окатив насмешкой. Ненависть павших рыцарей молотами била его, когда он пробегал мимо.

– Оттащи его в угол. Токар, амулет в горке мусора под очагом. Чума на голову этого Мен-фу! Он едва не завалил все. Придушить бы того придурка, что послал его сюда. Этот жадюга только о себе и думал.

– По крайней мере он забрал с собой Наблюдателя, – отозвалась Слава.

– Чистая случайность. Удача.