Томми присмотрелся — парню этому было лет двадцать пять-двадцать три… словом, ужасно много.

— Это я вижу, — согласился он и тоже посмотрел на табличку, а потом на синие цифры, которые нарисовал на своей руке шариковой ручкой после выдачи инструкций медсестры. — Надо же, здесь. Повезло.

— Если ты туда, — сказал парень, — то не иди сейчас. Там семейная драма. Все рыдают и грызут друг другу глотки.

— Надолго?

— Только что зашли.

Томми опустился на низенькую кушетку, искусно подделанную под подобие кожаного диванчика.

— Вот черт…

Парень в черном кинул на него короткий взгляд и вдруг предложил:

— Выйдем? Покажешь, где тут есть приличный кофе. Больничной бурды выпил три стакана, ни хрена не помогает. И жрать хочется.

— А ты кто вообще?

— Водила, — грустно усмехнулся парень. — Привез сюда одну симпатичную клиентку. Восемь часов в пути, и перед этим тоже не спал.

Томми вынул мобильник и посмотрел на часы. Половина первого. Отсюда можно быстро добраться до кофейни с венскими вафлями, а потом так же быстро вернуться назад. Встречаться с семейством Кита у Томми не было никакого желания. Все силы были израсходованы на приятную беседу с Мораном.

Если Моран сказал правду, и Кит больше никогда не сможет играть в футбол, посещение больницы не обойдется обычным: «Как ты себя чувствуешь?» и «Да забей ты на них всех!»

Все будет намного сложнее. Кофе и пара вафель. Полчаса на то, чтобы привести мысли в порядок, и действительно суметь помочь Киту, а не явиться с набором шаблонных визгов и сожалений.

— Кофе так кофе, — сказал он и протянул руку для знакомства. — Томас Митфорд.

— Джастин.

— А кого ты сюда привез? — спросил Томми, вдруг вспомнив милую бледную девочку в шарфе, которую когда-то встретил с Китом в пиццерии.

— Сару Хогарт.

— Его сестру?

— Его сестру. Пойдем, пока мне не влепили штраф за парковку, я бросил машину за углом…

Томми внимательно присматривался к Джастину. Утомленный парень в черном, небрежно ведущий машину слегка дрожащими руками, не был похож ни на кого из тех, кого Томми приходилось видеть раньше. Вряд ли удалось бы точно уловить разницу между Джастином и жителями родного городка Томми, но она была.

Томми реагировал на него, как канадец реагирует на калифорнийское лето. Неуловимое давление чужого климата.

Руки у Джастина дрожали от кофе, но он все равно заказал большую кружку крепчайшего черного пойла, а к нему — душистую вафлю с тонкой карамельной прослойкой. У Томми не было денег, поэтому он просто сидел напротив и сворачивал салфетки в ровные треугольники и конвертики.

Ему представлялось его собственное будущее: такое же свободное, спокойное, накачанное кофе, роком, ночными дорогами, в сигаретной дымке.

Свобода, понял Томми. Вот та деталь, которая отличает климат Джастина от климата того же Морана, который, кстати, сидит тут же, за соседним столиком, и жует ореховый рулет.

Томми бросил на Морана короткий взгляд. Моран ответил ему насмешливым подмигиванием и пошевелил в воздухе короткими толстыми пальцами.

Жест, обещающий много неприятностей. Жест фокусника, ведущего марионетку по краю обрыва.

Томми опустил глаза и снова занялся салфетками.

— Мне сказали, что Кит временно не сможет играть.

— Да, — кивнул Джастин, отодвигая сахарницу. — Ему нужна операция. Перелом пришелся на большеберцовую кость, — Джастин наклонился, ребром ладони легонько постучал по ноге Томми, показывая, где находится кость. — Это распространенная травма в футболе, где вечно друг на друга падают. Поставят ему титановую пластину для стабилизации перелома, чтобы дать на ногу раннюю нагрузку. Накостный остеосинтез. Ты из той же команды?

— Если бы, — криво усмехнулся Томми. — Просто друг.

— «Просто» друзей не бывает, — сказал Джастин, — или ты нормальный друг, или мимо проходил. Определяйся давай, потому что скоро он начнет тебя бесить.

— Почему?

— Ты никогда раньше с такими больными рядом не отирался?

— Пока везло.

Джастин снова раскрыл меню, прочитал пару строчек и закрыл его. Перед глазами Томми мелькнули разноцветными пятнами: глянцевые фруктовые салаты, фисташковое мороженое с мятой…

— Люди в больничных койках невыносимы, — сказал Джастин, — когда ты к ним приходишь на час, они требуют, чтобы ты остался на два. Когда ты приходишь на два часа, они требуют, чтобы ты исчез немедленно. Когда ты говоришь о том, какая классная сегодня погода, они обижаются за то, что ты эгоистично смеешь пользоваться благами мира, пока некоторые несчастные вынуждены валяться взаперти. Когда ты приносишь подарки, они швыряют их в стену, потому что ты унижаешь их достоинство. Когда ты приходишь без подарка, они обвиняют тебя в жестокости. Когда ты весел, они злятся, когда ты грустный, они решают, что ты грустишь от скуки, и принимаются рыдать. Когда ты выходишь из себя и посылаешь их ко всем чертями, они выздоравливают и всем рассказывают, какой ты хреновый друг, что бросил их в самый ответственный момент. Так что либо сваливай сейчас, либо готовься все это терпеть.

— Все больные так себя ведут?

— Многие. Крутые парни — обязательно.

Моран снова сделал заказ. Ему принесли тарелку с огромным шоколадным кексом, и он принялся запихивать его в рот. Безо всякого аппетита, неотрывно следя за Джастином и Томми.

Джастин, словно ощутив на своей спине чужой настойчивый взгляд, поежился, потом расправил плечи и потянулся.

— После всего этого я буду спать неделю, — сообщил он. — Ровно неделю, не шевелясь. Неподвижный, как сфинкс.

«Меня так воспитали. С самого детства».

«Что у тебя творится, Кит?»

«Все в порядке»

— Мне надо идти, — сказал Томми. — У меня не так уж много времени.

Джастин молча кивнул и подал ему руку. Томми пожал ее, вышел, зацепив по пути пару легких стульев, и снова направился в больницу.

По пути ему встретилась та самая милая девушка, которую он запомнил болезненной, в длинном теплом шарфе. Девушка из первого весеннего автобуса, девушка из пиццерии. Она спешила, придерживая рукой большую спортивную сумку, каблуки звенели об асфальт. Томми узнал ее на одну лишь секунду и сразу забыл.

Он занимался решением задачи на скорость и движение. Из пункта А в пункт В вылетел маленький попугайчик и понесся вперед со всей ему доступной скоростью. Из пункта А в пункт В через семь минут после попугайчика выдвинулся медведь и закосолапил вслед. Через сколько минут и где именно произойдет столкновение, и полетят перышки?

У магазина с игрушками? За углом дома номер девятнадцать?