– Случайно, нет, – протянула я и почувствовала, что мое лицозаливается алой краской.

– Да ты не смотри на меня так…

– Как?!

– Уничтожающе. Я знаю, что мой родственник – идиот и если быон к тебе пришел, ты бы его не пустила…

– Тогда зачем спрашиваешь, приходил он ко мне или нет?!

– От безысходности. – Даша сложила руки на коленях, наглазах показались слезы. – Наша родня в шоке. Все с ног посбивались, не знаютгде искать. Словно и не было его никогда, Я тогда еще тебе позвонить хотела,извиниться за его приставания. Да что-то закрутилась. А сегодня Танькувстретила…

– Какую Таньку?

– Из пятой квартиры. Она говорит, что слишком паршивовыгляжу, совсем захерела. Я ей сказала, что у меня несчастье, родственникпропал. А она его знает. Когда мы с ним тогда в магазин ходили, ее встретили.Она и его очень хорошо запомнила. Так вот, она у почтового ящика стоит и сзамком возится. Он с ней еще раз поздоровался и спросил, в какой квартире тыживешь. Назвал твое имя и тебя описал. Танька без всяких задних мыслей сказаланомер квартиры. Он ее поблагодарил и побежал наверх. Странно как-то получается,он номер квартиры знал, а к тебе не пришел. Может, он постоял у твоей двери ирешил тебя не беспокоить?.. Может, ему неудобно стало…

Даша сверлила меня взглядом, в котором все еще теплиласьнадежда… А я… думала только об одном – не видел ли Дмитрия кто-то еще… Не виделли кто-нибудь, как мы вместе выходили из подъезда. Если объявилась соседка поимени Танька, то не мудрено, если нас могла видеть какая-нибудь Манька.

Я призадумалась и наконец сказала, но неуверенно:

– Не знаю, может, он и звонил в дверь, но я ничего неслышала. У меня музыка орала на полную катушку, а сама я в ванной сидела. Ну несмотри ты на меня так! Я ничего не слышала.

– Это точно? У тебя нет закурить?

– Я не курю. Бросила!!! – сорвалась я на крик.

– А что ты кричишь? Я же с тобой нормально разговариваю…

– Нормально?! А у меня создается впечатление, что ты меня вчем-то подозреваешь.

– Сама посуди, в чем я могу тебя подозревать?

– Смотришь так, будто я твоего родственника у себя в шкафупрячу! Можешь встать и шкаф проверить, а еще на балкон не забудь заглянуть илипод ванну. Дашка, у меня и так проблем выше крыши, так ты меня еще грузишь…Меру знать надо. Когда ты ко мне со своими переживаниями приходишь, я всегдаготова тебя выслушать, но когда с подозрениями…

– Я тебе, Лера, верю. Только Татьяна говорит, что уж больноон пьяный был. Она и подумала – какого черта он к тебе пьяный поперся… Ну ипрошла за ним немного… Она видела, как он в твою дверь звонил, а затем ногамистучать начал. Ты дверь открыла, обозвала его пьяным дебилом и пообещалавызвать милицию. Он буквально вломился в твою квартиру и при этом орал, что саммилицию вызовет. Мол, по твою душу. Потом дверь захлопнулась. Танька ещенемного постояла, не выдержала, поднялась к твоей двери и немного послушала.Она тысячу раз пожалела, что сказала номер твоей квартиры. Все-таки пьяныйчеловек, не в себе… Думала, может, тебе помощь какая нужна. Сначала у вас крикибыли, а затем все стихло. Она постояла и ушла. Минут пятнадцать у подъезда сосвоей машиной возилась, потом уехала на работу. За то время, что Танька водворе была, он не выходил.

Даша замолчала. Я стояла в оцепенении. В ушах гудело.Наверно, подскочило давление… Я вообще не понимаю, как смогла все это выслушатьи не потерять сознание. До сих пор я владела ситуацией, но теперьпочувствовала, как моей выдержке пришел конец: губы задергались, лицоисказилось в злобной гримасе.

– Ты все сказала?!

– Все, – испуганно глядя на меня, ответила Даша.

– Так вот, не хотела тебе говорить, но, видимо, придется.Считай, что сама напросилась. Твой придурок родственник ворвался ко мне изаявил, что я напоминаю ему какую-то его давнюю любовницу, которую он оченьсильно любил и которая от него сбежала. Мол, он очень долго ее искал и решил,что это я и есть. Он стал требовать у меня свои подарки, называть меня какой-тоСусанной. Он был не в себе, понимаешь, не в себе… У него горели глаза, тряслисьруки… Он верил в то, что я и есть та женщина… Бесполезно было что-тодоказывать, он слышал только себя. Он хотел знать, на кого я его променяла ипочему так подло с ним поступила. А еще он сказал, что если в жизни что-тоубудет, то тут же что-то прибудет. Мол, в одном месте убывает, а в другомприбывает. У него украли довольно большие деньги, но судьба ему сделала подарок– он встретил меня, что эта встреча значит для него намного больше, чем этиденьги. А затем он… Затем он… Я замолчала и театрально закрыла лицо руками.

– Что – затем-то?

– Затем он меня изнасиловал.

– Как? – чуть было не свалилась со стула Даша.

– Что – как? Обыкновенно. Мне кажется, что у него началасьбелая горячка. С таким здоровым бугаем мне было не справиться. Завалил меняпрямо на пол, разорвал одежду и изнасиловал.

– Господи, какой кошмар… – Даша заерзала и опустила глаза. –Какой кошмар… Если бы я знала, что такое может случиться, я бы никогда в жизнине позвала тебя к себе делать укол. Это я во всем виновата.

– Ни в чем ты не виновата. Кабы знал, где упадешь, соломкибы подстелил. Самое страшное уже позади.

– Бог мой! И как ты со всем этим живешь?!

– Так и живу! А что, мне, по-твоему, руки на себя наложить?!

– А как он ушел-то? – От былой Дашиной решительности неосталось и следа.

– Ногами. Сказал, чтобы я одумалась и к нему обязательновернулась, что такая любовь бывает только раз в жизни. Благодарил меня еще, наколенях ползал, ноги целовал… Я ему по роже дала и сказала, чтобы он катился ковсем чертям. Он и покатился. Больше я его не видела. Сначала хотела своемулюбовнику рассказать, чтобы он ему голову проломил за такие дела, да не смогла.Кто ж такие вещи рассказывает! Мужики, они знаешь какие. Скажет, никто тебя ненасиловал… Сама дала… Ему же не объяснишь, что этот бугай чуть было меня непридушил. Я, можно сказать, в этот день родилась заново. Второе рождение.Думала, в милицию пойти, заявление на него написать, да только поняла, что этотоже не самый лучший выход из сложившейся ситуации. Люди узнают, при любомудобном случае пальцем тыкать будут. Кому нужна дурная слава?! Никому. Япостаралась все из головы выкинуть, да вот ты напомнила.

– Извини. Я ведь не знала. Просто чувствовала, с ним что-тотворится, и очень беспокоилась.