— Отпусти меня, — голос звучит неровно и отчаянно.

Маркус, поколебавшись с минуту, в конце концов, признает неудачный исход сегодняшнего «свидания». Приподнимает мои бедра, чтобы посторониться. Не знаю, почему, но я отворачиваюсь. Длинные пряди волос спадают мне на лицо, закрывая взор от Марка Ферраро, который неизменно поглядывает на меня.

Усердно и озабоченно.

К счастью, он хватает вещи с водительского сиденья и заваливается туда. Больше на меня не посмотрев, психопат — не могу назвать его иначе — обратился взором к лобовому стеклу. Его крупные ладони легли на руль и сжали тот, что есть мочи.

— Каталин… — начинает Маркус, но не преуспевает в том, чтобы закончить предложение.

Мне удалось молниеносно управиться с дверью и выйти наружу. Хотя вернее было бы сказать — выскочить. Дрожа как осиновый лист — но не от холода, а от раздирающего внутренности шока, — я запускаю руки в волосы и зажимаю их на затылке в кулаки. Веки плотно смыкаются. Прилагаю усилия, чтобы принимать в легкие необходимый кислород бестревожно, не пугаясь каждого шороха.

Быть может, это и выполнимо, но не рядом с человеком, который меня страшит. Вообще-то двери «Феррари» открываются неслышно, однако, благодаря хозяину авто, я с особой настороженностью улавливаю каждый звук. Так что, когда Маркус вслед за мной выбирается из «знаменитого итальянского достояния», я стремглав оборачиваюсь. Дождь кончился, но студеная осенняя ночь подчинила себе Вечный город, поэтому со стороны Ферраро весьма легкомысленно не накинуть на себя ничего. Он обошел машину, после чего я убедилась, что он решил ничем не прикрывать голый торс.

— Нам нужно поговорить…

Я перебиваю его в тот же миг, наплевав на то, что, пожалуй, ему это не понравится.

— Замолчи! Пожалуйста, замолчи.

Прикрыв глаза, Марк издает горестный смешок. Пятерней пройдясь по торчащим прядям, он фокусирует на мне обостренное внимание. Между нами возникает гигантская пропасть. Чистый абсурд: чем ближе подходит ко мне Маркус, тем непреодолимее делается эта пучина.

— Да ладно, — ветер срывает с его губ возмущенно-насмешливое фырканье. — Ничего ведь такого я не натворил.

Такое открытое пренебрежение вызывает снова слезы, которые, казалось, уже высохли. Я была уверена, что эмоции уступили место бесстрастным размышлениям, но не тут-то было.

— Что? — в настоящем смятении слетает камнем с моего языка и летит в мгновенно углубившийся разверзнувшийся омут.

В желании подобраться ко мне, Ферраро добивается лишь, что я отшатываюсь. Все дальше и дальше.

— Тебе нужно успокоиться…

— Не подходи, слышишь? Садись в свою карету и катись в свой дворец!

Мне уже не сдержать истеричных и жалких всхлипываний. Как бы я ни хотела избежать сильнейшей подавленности, но именно это и происходит.

— Я не такой! — прокричал Маркус, а искаженное эхо разлетелось во все части маленького римского двора.

Могу поспорить, местные жители сейчас начнут грозится полицией, выглядывая из окон. Для меня их недовольство стало бы спасением, однако пока не слышно даже чужого писка. Будто бы мы находимся в параллельной реальности, где в городе никого не осталось, кроме нас с Марком.

Что может быть кошмарнее?

— Произошла случайность, и все, что мне сейчас нужно — поговорить с тобой, — заявляет он, выделяя паузами каждое долбанное слово.

Я касаюсь рукой виска, плотно прикрываю глаза и выдыхаю, чтобы успокоиться. Начинаю с притворной безучастностью, но вскоре тон нарастает, становясь враждебным:

— Случайность? ДА ТЫ ПОВЕЛ СЕБЯ, КАК ЖИВОТНОЕ!

Моя очередь наступать и размахивать руками в попытках доказать, что за мразь — Маркус Ферраро. Конечно, никто и не ждал, что, подобно мне, он будет пятиться.

— Не преувеличивай, — опустив голову, качнул ею. — Не надо.

Я налетаю на него, словно фурия. Но Марк не предпринимает никаких действий, чтобы меня остановить. Он предоставляет в распоряжение мне свою грудь, которую я колочу кулаками, что есть духу! Стоит почти неподвижно, только единожды не удержавшись и покачнувшись назад.

— А что для тебя было бы не преувеличением? — Εще удар. — Если бы ты раздробил мне кости — это достаточно весомый повод, чтобы я имела право злиться?!

Бить. Бить. Бить его. Беспощадно. Увы, моей мышечной массы едва ли хватит для приличного хука. Выпады, которые Маркус получает, вряд ли могут чем-то ему навредить. Единственный плюс — я чувствую, что хорошенько спустила пар.

Покончив с ним, отступаю и иду спиной вперед, не в силах оторвать глаз от пронизывающего взора Ферраро — может показаться, что он раскаялся и чувствует свою вину, но это просто игра.

Вновь собрав волосы на затылке в кулак, я возвышаю голос, уже не боясь разбудить спящих:

— Не притворяйся! Не нужно делать вид, что тебе хоть немного не все равно! Я ненавижу тебя за это! — Отдалившись и вытянув руку, продолжаю надрывать горло, пока Маркус не сдвигается с места ни на йоту. — Ну что ты на меня так смотришь? — Только самой себе не боязно признаться, что пришла в бешенство я прежде всего потому, что он вызвал в моем спокойном море шторм.

Точь-в-точь как ураган, Ферраро ворвался в мою размеренную, распланированную жизнь. Он оказался опасным — его голос, его запах, его хищная улыбка подействовали, сродни ядовитой инъекции, введенной внутривенно. Последняя эскапада, совершенная им, самой собой разумеется, тоже не заслуживает похвалы… И я все еще не могу избавиться от оскверненного чувства собственного достоинства. Однако не поведение Маркуса вселяет в меня ужас, а то, что я буду снова и снова прощать его, какие бы глупости он ни вытворял.

Ты есть вселенная, я — орбита.

Ты есть галактика, я — звезда…

© Вишня Вечер

Маркус

У меня едет от нее крыша. Я не привык к тому, что телки расставляют передо мной границы, что своими буйными припадками заставляют меня нехило понервничать. Одному Богу известно, как мне удается укрощать вспыльчивый характер. Хотя… идиот! Я, конечно же, произвел на Каталин впечатление, чуть было не зачислив ее в пациенты реанимации.

— Давай, — я сильно рискую, сокращая мало-помалу расстояние между нами, — решим все вопросы в машине.

Естественно, когда протягиваю руку, дабы взяться бережно за ее локоть, она уворачивается, отпрянув.

— Нет, — слышу ее безапелляционный ответ.

Выдыхаю через нос, обуздывая негативные эмоции. Держу свой раздирающий порыв на цепи, словно сторожевого пса. У меня внутри все закипает. Просто поразительно, как все еще удается сопротивляться этому тайфуну.

Я замечаю, что Каталин даже не надела сиреневой куртки, в которой села ко мне в машину. Она же заболеет…