— Учительница Лун, а вы откуда родом?

— Из Фуцзяни.

— Что? Откуда? — прикинулся изумленным Линь Вэйвэнь.

— Из Фуцзяни.

— И я из Фуцзяни, — громко произнес Линь. — Так мы — земляки, вот кто бы мог подумать!

Линь Вэйвэнь говорил так громко, что начальник уезда не мог не услышать. Он подошел к Линю и Лун Мин:

— О, встретишь земляка — слез из глаз река! — Он достал две салфетки и протянул им. — Вот, берите!

Естественно, ни у Лун Мин, ни у Линь Вэйвэня не было слез. Лун Мин этой салфеткой вытерла рот, чтобы скрыть появившиеся от смеха ямочки на щеках, а Линь Вэйвэнь действительно вытер глаза салфеткой, подыграв начальнику уезда. Он произнес:

— Начальник Фан, учительница Лун — моя землячка, вы должны как следует заботиться о ней!

— Конечно, конечно! Я позабочусь о вашей землячке, а вы, в свою очередь, — о моей родине, о строительстве и развитии уезда Цзинлинь!

— Я все имущество перевез и вложил в уезд Цзинлинь, разве же это не забота?

— Можно подняться еще выше! — Начальник Фан снова взял бокал. — Давайте выпьем за вас, земляков! Спасибо вам, жители Фуцзяни, за ваш вклад, сделанный для народа Гуанси!

Лун Мин и Линь Вэйвэнь поддержали его тост и выпили ответный бокал за начальника уезда. Не видевшиеся пять лет Сторона А и Сторона Б вновь были вместе, снова знакомились и узнавали друг друга.

— Учительница Лун, землячка моя, как вы попали в Гуанси?

— Я училась в местном университете.

— О, а как вы приехали в Цзинлинь?

— Ну, а как вы, начальник Линь, приехали в Цзинлинь? — вопросом на вопрос ответила Лун Мин.

Линь Вэйвэнь рассмеялся:

— Молодец, отличный контрвопрос! Цзинлинь — прекрасное место, здесь прекрасные пейзажи и замечательные талантливые люди.

Начальник уезда вклинился в их разговор:

— В прошлом из-за близости границы и напряженной обстановки после войны с Вьетнамом мы не осмеливались заниматься строительством. Сейчас отношения с Вьетнамом не такие напряженные, к тому же мы больше не боимся с ними воевать. Чем лучше развивается строительство в наших приграничных уездах, тем безопаснее становится Китай. Поэтому, начальник Линь, сейчас — самый удобный момент и прекрасная возможность для инвестирования в строительство Цзинлиня! Вы нужны нам, мы рады пригласить такого энергичного, обладающего реальной силой предпринимателя в наш уезд для финансирования строительства, это будет выгодно обеим сторонам!

— А мне нужна ваша поддержка, товарищ начальник уезда!

— Обязательно поддержим! Если будут какие-то трудности или проблемы, мы непременно поможем вам решить их или преодолеть, сделаем все, что в наших силах!

И они начали обсуждать государственные дела и ситуацию в уезде через голову красивой женщины.

Лун Мин, зажатая между начальником уезда и Линь Вэйвэнем, почувствовала, что мешает торгово-государственной беседе. Сначала она вжалась в спинку стула, чтобы не быть помехой на линии их взглядов, потом поняла, что так не пойдет, потому что ее большую грудь было невозможно втянуть, поэтому она просто встала со своего места.

Начальник уезда, увидев, что она пересаживается, ухватил ее за руку:

— Не уходите, учительница Лун!

— О, дело в том, что я, сидя между вами, мешаю вашей беседе. Я хотела пересесть, чтобы вы могли сесть поближе, так вам будет удобнее.

— Мы уже закончили. Садитесь обратно.

Лун Мин вернулась на свое место, как ягненок в свой загон или как цветок, воткнутый в вазу с водой.

Банкет по случаю дня Учителя продолжался с полудня всю вторую половину дня и завершился на радостной ноте.

Во дворе уездного правительства прощались раскрасневшиеся люди: те, кто возвращался обратно в уезд, и те, кто оставался.

Уже садясь в машину, Линь Вэйвэнь словно внезапно что-то вспомнил и подошел к Лун Мин:

— Землячка, у меня все еще нет вашего номера телефона. Дадите мне его? — Он достал мобильный телефон. — Скажите ваш номер, а я перезвоню.

— Один, три, один, пять, пять, пять, один… три, три… Меня зовут Лун Мин. Иероглиф Лун — как в названии блюда «Лун Ху Фэн»[78], а Мин — как в слове «имя-мин», только с ключом «трава» наверху[79].

Линь Вэйвэнь забил ее номер в телефон и тут же перезвонил. Он поднес телефон к уху, глядя на сумочку в руках Лун Мин:

— Звонок прошел, но почему-то не слышен звонок у вас.

— Мой телефон стоит на режиме вибрации.

— Хорошо, я тогда потом напишу эсэмэс, чтобы подтвердить.

Лун Мин помахала рукой всем тем, кто принес в ее школу душевное тепло и материальные блага, а также проводила человека, который смущал и беспокоил лично ее — этого двуликого, лицемерного мужчину, растолстевшего, но по-прежнему носящего парик. Зачем же он все-таки появился в Цзинлине и в уезде Налян?

Лун Мин вернулась в общежитие при школе. Она устало бросила сумку на кровать, но взгляд ее был прикован к ней. Лун Мин достала мобильный телефон и увидела, что у нее есть один пропущенный звонок и одно непрочитанное сообщение.

Эта эсэмэска, словно змея, качалась перед глазами. Подняв свою треугольную голову, она выкинула фиолетово-черное жало, дразня и провоцируя ее.

Отель «Меконг» высился на берегу в уездном городе Цзинлиня. Он был выше всех соседних зданий и выделялся, как журавль среди кур.

Лун Мин подошла к двери номера 1101. Она не могла не прийти, обязана была прийти.

На часах было полседьмого, она пришла не слишком поздно.

Лун Мин уставилась на дверной номер — 1101. Начиная со вчерашнего дня, эти четыре цифры, словно стальная игла или замок, крепко-накрепко сковали ее чувства и нервы. Они заставляли ее волноваться, пугали ее, но также и наполняли фантазиями и надеждами.

Дверь открылась. Лун Мин увидела лысого Линь Вэйвэня в спальном халате. Он радушно пригласил ее войти.