— Ого, — сокрушенно пробормотал Максим, — может, я тогда к нему зайду…

— Погоди, — всполошился Петрович, — я ему сейчас позвоню! Стой здесь, никуда не уходи!

И дежурный быстрым шагом направился в дежурную часть, уверенными движениями набрал какой-то номер на телефоне, быстро переговорил и также же стремительно вернулся к Максиму.

— Пойдем, — сказал он, — шеф ждёт.

«Что-то и впрямь серьезное», — подумал Максим, топая по лестнице перед дежурным. Никогда еще дежурный не сопровождал его к начальнику. Даже в день трудоустройства, когда он впервые оказался в стенах этого отдела.

Начальник в кабинете был один. Он сидел за столом и пялился в компьютерный монитор, словно и не ожидал никого. Увидев входящих, он не стал подниматься с места, знаком показав Максиму, чтобы он проходил и садился на стул рядом с ним.

— Петрович, свободен, — фамильярно объявил он, и дежурный тут же исчез за дверью.

Максим, как во сне, пересек длинный кабинет начальника и уселся перед ним на том самом месте, где обычно сидит первый зам. Накаряков возражать не стал. Он еще с минуту неотрывно смотрел на экран. Отражающиеся на его лице блики выдавали, что начальник снова играет в какую-то стрелялку.

— Ну что, отец родной, рассказывай, — скомандовал, наконец, он, оторвавшись от компьютера и внимательно рассматривая участкового.

— Что рассказывать? — осторожно уточнил Максим, представляя, как неопрятно он выглядит в грязной и непросохшей одежде.

— Где был, что делал? — немного раздраженно уточнил Андрей Валерьевич.

— Ну, — начал, как обычно, тянуть Максим, прикидывая, о чем стоит говорить, а о чем нет, в лесу был. Отрабатывал материал по без вести пропавшей.

— Все два месяца? — разочарованно и немного раздраженно усмехнулся начальник.

— Почему два месяца? — опешил Максим. — Всю ночь.

— Ты что, пьяный? — внезапно переменил тему начальник.

— Нет, — ответил Максим, ощутив очередной приступ флэшбэка и ошарашенно разглядывая кабинет и его хозяина, которые вдруг тоже приобрели резкие очертания и какую-то неестественную четкость линий.

— Пьяный! — утвердительно воскликнул Накаряков. — А что пил?

— Ну, — опять принялся мычать Максим, которому вовсе не хотелось сознаваться в том, что он употребил неизвестные ему наркотические средства, хотя внутренний голос убеждал его во всем признаться.

— Водку? — вместо него ответил Накаряков.

— Ну, — неопределенно вздохнул Максим.

— Водку! — весело воскликнул начальник отдела, довольный своей догадкой. — Когда последний раз выпивал?

— Ну, — Максим чувствовал, что еще пара таких вопросов, и он не сможет утаивать, что пил вовсе не водку.

— Вчера вечером? — снова ответил за Максима Андрей Валерьевич. — То-то, я смотрю, запаха почти нет. Вышел, значит, из штопора?

— Ну…

— Как же ты так, Максим? На тебя такие надежды возлагали. Хотели тебя в следствие переводить. А ты взял и пропал. Позвонил бы хотя бы. Мы ведь тебя в розыск объявили.

— В розыск?

— А ты как думал? Ты все-таки сотрудник полиции. По всей области прогремели! Знаешь, как мне вставили? Где ты вообще был?

— В Коняево… — почти шепотом ответил Максим, подозревая что-то неладное.

— Где в Коняево?

— У Ефима Ковалёва…

— Это еще кто?

— Не знаю, — честно признался Максим, — местный житель. Кажется, в университете работает. Во Владимире.

— А, любишь выпивать в хорошей компании, — горько усмехнулся Накаряков, — а что вообще случилось-то? С чего это ты вдруг в запой ушел?

— Да я и не уходил ни в какой запой! Я вообще не пью. Почти что. Ну, заплутал на полигоне, пытался с материалом по без вести пропавшей разобраться. Виноват! Исправлюсь! Готов понести наказание. Разрешите мне на службу заступить? — начал нервничать Максим, которому показалось, что начальник просто старается его высмеять.

Слабая саркастическая улыбка на лице начальника отдела медленно растворилась. Он внимательно, как будто заново посмотрел на Максима. Максим виновато пожал плечами и опустил голову.

— А ты чего сюда пришел? — осторожно поинтересовался начальник.

— Вы же сами вызвали…

— Я имею в виду в отдел. Зачем ты сегодня в отдел пришел?

— На дежурство заступить. По графику. Я после Миронова заступаю. Материалы нужно отказывать, я все подготовил.

Воцарилась тишина. Слышно было, как тревожно бежит секундная стрелка на настенных часах. Висевший рядом портрет президента смотрел немного с укоризной. Накаряков мучительно соображал, морща лоб. Максим тоже пытался думать, но в голову ему ничего не лезло.

— А какое сегодня, по-твоему, число? — спросил, наконец, начальник отдела, хитро прищурившись.

— 28 июня. Воскресенье.

Снова воцарилась тишина. Такая, что ее можно было нарезать тоненькими ломтиками и подать на стол во время поминок. Опять та же секундная стрелка и взгляд главы государства. Тот же наморщенный лоб руководителя отдела.

— Сегодня 28 августа. Пятница, — немного растерянно пробормотал начальник отдела, указав на настенный календарь, где красный квадрат пластикового курсора безапелляционно подтверждал это утверждение.

— Как 28 августа? — не понял Максим.

Андрей Валерьевич ничего не ответил. Вместо этого он поднял трубку и сказал:

— Петрович, давай всех ко мне. И психолога тоже…

У Максима все внутри сжалось. Внезапно все встало на свои места. И странный диалог с дежурным, и нелепая беседа с начальником, и необычная людность на улицах, и пожухшая трава, и утренняя прохлада, и опавшие листья, и ледяная вода. Значит, он и вправду переместился во времени. Неизвестно, в какой период. И вернулся обратно с опозданием на два месяца.

— А год какой? — неловко уточнил Максим.

— Год, слава Богу, все тот же, — ответил начальник отдела, и в его голосе прозвучало искреннее сожаление о том, что лучший сотрудник отдела слетел с катушек.

«Все-таки лучше быть вторым, чем первым, — подумал начальник, — по крайней мере, спроса и надежд меньше…»

Вскоре кабинет наполнился молчаливыми людьми. Пришел первый зам, который аккуратно разместился рядом с Максимом. Следом явились начальник уголовного розыска Осипов, начальник участковых Мухин, начальник кадровой службы Пухлев. И психолог Мариночка, застенчиво усевшаяся на стул у стены. Все в тишине смотрели на Максима, ожидая, что скажет шеф.

— Вот, объявился, — сообщил всем начальник, разводя руками, — полагает, что сегодня 28 июня. День, когда он пропал…

— Дурака включил? — тихо, но с угрозой спросил первый зам, заглядывая в глаза Максиму.

— Похоже, нет, — остановил заместителя Накаряков, пытаясь повернуть ситуацию в более тихое русло, — говорит, что пил в Коняево у какого-то Ковалёва. Всю ночь. Вчера начал, а сегодня вот пришел на дежурство заступать.

— У меня знакомый был, ещё когда я в войсках служил. Ушел в запой на неделю, — перехватил инициативу всегда держащий руку на пульсе начальник уголовного розыска, — потом оклемался и вообще ничего не помнит. Мы его еле убедили, что неделя прошла…

— Марина? — Андрей Валерьевич взглянул на психолога.

— Ну, в принципе, такое возможно… — неуверенно согласилась она.

— А ты где был? — спросил первый зам, немного