Я молча пожал ей руку. Пальцы у Камиллы – холодные, унизанные серебряными кольцами.

– Муж знает? – спросил, не знаю зачем. Просто сорвалось с языка. Лихо же наши барышни делают себе карьеру в разведке. Надежда – майор, Камилла – подполковник. Какая-то чисто женская военная специальность, выходит.

– А ты – ехидина, – ответила она, откидывая черный локон со лба. – Аджекилямчик знает лишь то, что ему полагается знать. Как и всякому другому мужу.

– А как же госпиталь? Форма военврача? Как же – сутками напролет возле операционного стола?

– Я все умею. Мягкое режу, твердое долблю, если фонтанирует – крепко зажимаю. Еще готовлю борщи и вышиваю на пяльцах.

И она рассмеялась сама себе: красивая, самоуверенная, хищная.

– Как добралась, дорогая? – Я поймал себя на том, что не могу оторвать от нее глаз. Просто какой-то дурдом. Наваждение! Я дышал полной грудью, чтобы лучше ощущать цветочный запах ее духов. Выходит, что эта бесхитростная химия сильнее меня. И я почему-то разозлился: на себя, на нее и даже на Надежду, которую угораздило выйти из игры.

Транспортный корабль отвез нашего капитана на Хуракан. И через сутки вернулся назад, отыскав «Мемфис» на задворках системы звезды Тигардена. На его борту имелся сюрприз в лице Камиллы. И черт знает, как этот сюрприз следовало принимать.

– Все путем, дорогой. Меня не тошнит в невесомости. Встретила твою подружку – дочку командующего фронтом генерала армии Шеремета, устроила ее в хорошую палату – после ремонта, с большими окнами и мощным кондиционером. Не бережете вы женщин, капитан-лейтенант…

– Очень мило с твоей стороны, – произнес я. Отец Надежды – командующий фронтом?.. Собственно, чему удивляться… Не могла же она появиться из ниоткуда и сразу стать майором.

Камилла фыркнула.

– Что? Мило? Давай не будем улыбать друг друга благоглупостями. В следующем полете я присоединюсь к твоей команде, так что потрудись показать, что ты не только хороший любовник, но и за штурвалом чего-то стоишь.

– С какой это стати ты летишь вместе со мной? – нахмурился я, отметив про себя, что статус «хорошего любовника» мне почему-то не льстит. Я уже не тот молоденький лейтенант, каким прибыл после Академии на Хуракан.

– Включи логику, пилот. Зачем в пространство инопланетян отправляется специалист по этим самым инопланетянам?

– Ах да. В твоем присутствии тяжело рассуждать логически. Ты – моя роковая женщина.

– Ха! Приятно слышать. Ну, тогда побереги свой ганглий. До вылета у нас еще будет время проверить, насколько я для тебя роковая.

…На корабле-авизо мне еще летать не приходилось.

Это была довольно резвая машина с прекрасно отлаженной гравитроникой и мощным радиопередатчиком. На этом ее достоинства заканчивались. Вооружения нет, борта так тонки, что почти просвечиваются. Казалось, нажми пальцем посильнее и запустишь внутрь космический вакуум. Операционка на бортовом компьютере простейшая, и сама вычислительная мощность низкая – тут нельзя ни самостоятельно точку выхода рассчитать, ни маневры в условиях боя.

Не корабль, а мальчик на побегушках.

Но я отлично помню, как смотрел на нас экипаж авизо, когда их ознакомили с приказом вице-адмирала Иванова отдать свой корабль в распоряжение нашей команды джентльменов удачи. Не хотелось космолетчикам уступать гонца, служившего верой и правдой, ради каких-то особых и очень-очень засекреченных заданий.

– У корабля очень ограниченные функции, – предупредил бывший капитан авизо Сан Саныча, который до возвращения в строй Надежды был назначен главарем нашей шайки. – Вы не уйдете на нем от «виверны». Радар не видит мелкие цели, имейте в виду: вы не сможете засечь снаряд рельсотрона…

Но на сей раз мы перли в пространство врага не воевать. Мы перли напролом, без страха (ну, так, наверное, виделось со стороны), вопреки здравому смыслу. Легкой мишенью, беззащитной добычей.

Я не знаю, кто снабдил Иванова координатами точки выхода в системе беты Волос Вероники. Разведка флота, было бы резонно предположить…

Камилла сидела на месте второго пилота. Пульт перед ней мигал огоньками спящего режима. Свет беты золотил ее профиль. Подполковник – подполковник, блин! – смотрела, не мигая, в иллюминатор. Держалась она с удивительным хладнокровием. Видимо, за плечами у нее имелась не одна успешно завершенная миссия в Дальнем космосе. Командовать не бралась, да и не было у нее такой задачи. Она спокойно ждала, когда придет ее час.

Здесь у «мумий» находилась колония с развитой инфраструктурой. Агония – планета, тождественная по значимости Хуракану. И мы выскользнули из «искажения» в двухстах восьмидесяти километрах от ее поверхности. Желто-серый шар ударил нам в глаза отраженным светом беты. Сквозь голубоватую муть облачности виднелись пустынные континенты и сверкающие пятна морей или скорее больших озер.

– Приехали… – буркнул Сан Саныч с капитанского места. – Поздравляю. Мы у врага под носом.

«Как моль, – подумал я. – Настырная, глупая, хорошо заметная моль. Осталось только хлопнуть ладонями».

– Регистрирую радарное излучение, – сообщил О’Браен, на авизо его пост находился в рубке над нами; у Бэнксфорда и Такуми тоже были свои «апартаменты», но в кормовой части корабля. – Их системы дальнего обнаружения уже нас засекли.

– Ильин, курс не меняем! – бросил мне Сан Саныч. – Четко работают, сукины дети! О’Браен, запускай в эфир сообщение. И смотри, чтобы вслед за излучением в нас не выпустили пару ракет.

– Есть… – коротко ответил О’Браен.

Мы творим безумие. Здесь, там, вчера, сегодня. Наши «элки» и КК сгорают сейчас в атомном пламени где-нибудь под красным светом звезд-близнецов Крюгер 60 или под бело-желтым сиянием субгиганта Проциона А. Закованные в экзоскелеты космопехи сшибаются с врагом на промороженных лунах газовых исполинов Голиафа или Тезея, захватывая или пытаясь отстоять объекты противокосмической обороны, базы снабжения или космопорты. Идут сражения во всех периферийных системах. Экспедиционные силы той и другой стороны наносят удары по внутренним планетам неприятеля.

Мы же в пространстве врага. Летим, не меняя курса. Трезвоним в эфир приветствие.

Я слышу в наушниках мерзкий скрип. Точно лезвием старой бритвы счищают с оконного стекла засохшие капли краски. Этот код «мумий» успел устареть, и враг раз десять изменил его с тех пор, как секрет стал известен союзникам.

Но «мумии» должны были понять, зачем мы здесь, если их мозги не совсем заплыли канифолью.

…Иванов положил мне руки на плечи, посмотрел в глаза. Проклятье, это не к добру! Тут же были остальные наши – переминались с ноги на ногу. И еще Камилла – она стояла, прислонившись к переборке, скрестив на груди руки: суровая, мрачная Магдалена.

– Ребята, мы не знаем, что ожидать от «мумий», – Иванов захлопал рыжеватыми ресницами. – Они очень злы на нас; недавно поступило сообщение, что Сводная эскадра разбомбила третью по счету аграрную планету в пространстве неприятеля. Могила крайне зависима от сельскохозяйственных колоний, потому что ее земли давно бесплодны. Просто передайте сообщение и постарайтесь не попадаться врагу в лапы.