Короче говоря, вирус в Гвинее упустили, и он пошел гулять по соседним странам, откуда добрался даже до Европы и США (правда, то были единичные случаи – болели заразившиеся в Гвинее медики, которые вернулись домой).

Ситуация с несвоевременным и неполным принятием противоэпидемических мер осложнялась отношением населения к этим мерам.

Для того, чтобы карантинные ограничения соблюдались в полной мере люди должны понимать, что все, что делается, делается для их же блага и блага всего общества в целом. «Свобода есть осознанная необходимость», – сказал кто-то из философов. Тезис этот спорный, но рациональное зерно в нем есть. Если человек понимает необходимость происходящего, то он соблюдает правила. Если не понимает, то в лучшем случае не соблюдает их, а в худшем неповиновение принимает массовый характер и начинаются беспорядки.

Часть населения Западной Африки делало все возможное для дальнейшего и скорейшего распространения эпидемии. Многие не верили в то, что медики хотят им помочь. Люди считали, что на самом деле врачи с медсестрами не лечат их, а заражают этой страшной болезнью. А чего еще можно было ожидать? Чем ниже уровень интеллекта и образованности, тем сильнее склонность к конспирологическим теориям всеобщего заговора и им подобным. Местами дело доходило до бунтов, напоминавших холерные бунты в Российской империи XIX века. Толпы громили больницы для того, чтобы «освободить» госпитализированных или, наоборот, пытались сжигать больницы для того, чтобы остановить распространение страшной болезни. Люди отказывались сдавать анализы, отказывались соблюдать карантин. То и дело возникали стихийные демонстрации, которые обычно заканчивались погромами и стычками с полицией. Дошло до того, что «Врачам без границ» пришлось в срочном порядке эвакуировать всех своих сотрудников из Гвинеи, потому что их угрожали убить и угрозы эти были далеко не голословными.

При объявлении чрезвычайного положения в Либерии, которая граничит с Гвинеей, стоящая во главе страны Эллен Джонсон-Серлиф сказала, что распространению болезни продолжают способствовать невежество и бедность, а также укоренившиеся религиозные и культурные традиции. Заметим, кстати, что чрезвычайное положение в Либерии, стране, у границ которой находился очаг эпидемии и куда эпидемия пришла прежде других стран, было объявлено только 6 августа 2014 года! Что тут можно сказать, кроме сакраментального «поздно пить боржом, если почки отказали».

Религиозные и культурные традиции, о которых упомянула Джонсон-Серлиф, предполагают такие вещи, как прощальное целование умерших перед преданием тела земле, продолжительные бдения родственников и друзей около тела умершего, непременное обмывание тела и возможное сбривание с него волос. Хоронить покойников полагается только в земле, ни о какой кремации и речи быть не может, причем тех, кто умер скоропостижно от тяжелой болезни, надо хоронить у текущей воды, вблизи рек и ручьев, чтобы вода «унесла болезнь».

По местным поверьям, любое отступление от вековых традиций погребения чревато крупными неприятностями – дух неправильно захороненного покойника обидится и станет мстить тем, кто нарушил правила. А карантинные меры требовали не только максимально возможного ограничения контактов с телом умершего от лихорадки, но и сжигания тел, потому что захороненные в землю тела служили источниками заражения подземных и наземных вод. Однако даже после того, как в Гвинее и Либерии были изданы правительственные указы, предусматривающие обязательную кремацию тел умерших от лихорадки Эбола, многие люди тайком хоронили своих родственников в земле. Обратите внимание вот на какое обстоятельство – возбудитель эпидемии был установлен 25 марта 2014 года, а обязательную кремацию ввели только в августе, через четыре с лишним месяца. Почему нельзя было сделать это в конце марта, сразу же после того, как стал известен возбудитель?

В результате всего сказанного выше эпидемия, которую вполне можно было локализовать в границах префектуры Гекеду или, на худой конец, в границах провинции Нзерекоре, и ликвидировать не позднее марта 2014 года, гуляла по Африке на протяжении двух лет и унесла жизни более чем одиннадцати тысяч человек. Для сравнения – 27 марта 2014 года эпидемия еще оставалась в пределах Гвинеи, из 103 зарегистрированных заболевших на тот момент умерло 66.

В ХХI веке человечество уже дважды наступало на грабли безответственного отношения к эпидемиям – в Гвинее и в 2002 году в Китае, когда там произошла вспышка атипичной пневмонии, которая по-научному называется тяжелым острым респираторным синдромом. Но китайский случай мы разберем в главе, посвященной коронавирусам.

Другим филовирусом, вызывающим геморрагическую лихорадку у человека, является вирус Марбург, или марбургвирус. Первоначально этот вирус был обнаружен в Центральной и Восточной Африке, где он поражал обезьян, как человекообразных, так и остальных. Естественным резервуаром этого вируса предположительно считаются нильские крыланы, они же – египетские летучие собаки.

Марбургвирус очень похож на эболавирус, но вызываемое им заболевание протекает менее тяжело, чем лихорадка Эбола, и летальность при нем обычно не превышает 50 % (да, это очень много, когда умирает каждый второй заболевший, но от лихорадки Эбола умирают 9 человек из 10).

Где имение – и где наводнение? Почему вдруг коренной африканский вирус назван в честь города, находящегося в центре Германии?

«Виновата» во всем компания «Берингверке», которая в 1967 году привезла из Уганды в Марбург группу африканских зеленых мартышек. Ткани мартышек использовались для создания полиомиелитной вакцины. Мартышки были заражены вирусом, который передали работавшим с ними людям. Случаи заболевания наблюдались в Марбурге, Франкфурте-на-Майне, а также в Белграде.

Первичные случаи заболевания произошли среди лабораторных сотрудников, которые контактировали с зелеными мартышками или их тканями. Всего было зарегистрировано 25 первичных инфекций, 7 из которых закончились смертельными исходами, и 6 вторичных случаев без смертельных исходов. Вторичные случаи заболевания наблюдались у трех врачей, один из которых был ветеринаром, жены ветеринара, медицинской сестры и санитара морга, в котором находились тела умерших от лихорадки. К слову – об осторожности. Оба заболевших «человеческих» врача были инфицированы в результате собственной небрежности. При взятии крови у пациентов они случайно травмировали себя иглами, на которых была зараженная кровь.

Поскольку наибольшее количество случаев неизвестной доселе болезни было сосредоточено в Марбурге, болезнь назвали лихорадкой Марбург, а ее возбудителя – вирусом Марбург.

Давайте сравним вспышку 1967 года с эпидемией лихорадки Эбола, о которой мы только что говорили. Эпидемия лихорадки Эбола началась с одной семьи, члены которой болели и умирали в течение месяца, и началась эпидемия с одного заболевшего ребенка.

В 1967 году практически одномоментно заболело 25 человек. Не было понятно, насколько опасна эта неизвестная болезнь, но сразу же после того, как появились случаи вторичных инфекций, то есть подтвердился быстрый способ передачи заболевания от человека к человеку, были приняты все необходимые ограничительные меры и в результате Западная Европа (а может, и весь мир) избежала эпидемии геморрагической лихорадки.