обученными плотниками, я щедро передал ещё и чертежи с образцами повозок, чтобы он начал производство относительно современных на сегодняшний день телег. Последнему, но не по значимости, дворянину я поручил производство инструментов, гвоздей, орудий труда, плугов и прочих мелочей, без которых строительство стабильной экономики, способной обеспечить сильную армию, было бы затруднительно.

Разумеется, для всего этого нужно было сырьё. Главным образом сталь, порох, шерсть, дерево и многое другое. И если с деревом и железом можно было мало-мальски обеспечить себя за счёт местного производства, то с остальными возникали разной степени проблемы. Именно поэтому я заранее сделал Мстиславу, чьи корабли по весне устремились на север, а повозки — на юг, кучу заказов, за которые предстояло отвалить намеренное количество денег. Впрочем, всё это должно очень быстро не то что окупиться, но ещё и вывести в плюс меня и моих сподвижников, с которыми мы делили общий бюджет «на дело революции» и с которыми эту самую революцию учиняли.

Сегодня утром нашу колонну догнал Генрих. Выход из города, по сути, был свободен как никогда, поскольку полк, без поддержки ополчения, просто физически не мог контролировать ни внешнюю, ни даже вторую стену, закрывшись в кремле. И вот, поблёскивая на утреннем солнце латным нагрудником, истинный германский воин предстал передо мной во всеоружии, при трëх оруженосцах, которые, несомненно, также неплохо управлялись со смертоносной сталью.

— Чудное дело ты учиняешь, Саша, — Неуверенно начал Генрих, пришпоривая своего тяжёлого, боевого коня, так же одетого в лёгкий доспех, защищающий голову и грудь.

— Всё спланировано, друг мой, — Поспешил успокоить я Майера. — Поверь мне.

— Если бы я не верил, то не выступил бы с тобой на это дело. — Ухмыльнулся он.

— Не сомневайся, на нашей стороне правда и народ. — Подставив лицо под луч апрельского солнца, сказал я. — Ты общался с предателями? — Иначе, как предателями, я не называл укрывшийся в детинце полк.

— Я послал к ним своего человека под белым флагом, предлагая переговоры. — Поморщился Генрих.

— И что же?

— Он вернулся побитый. — Хмуро отозвался Майер. — Михаил молчит.

— Ну что ж, — Задумчиво протянул я. — Раз молчат переговоры, говорить будут ружья.

— Хватит ли голоса ружей в борьбе с такой силой? — Задумчиво протянул Генрих.

— У нас не только такие голоса, — Уверенно ответил я, взглянув на повозку, в которой, под навесом из белой парусины, виднелась ракетная установка. Потом перевёл взгляд на вторую, которую занимала величественная корзина воздушного шара.

Я обернулся к шагающим позади нас солдатам. Они, с улыбками на лицах, быстро шагали по недавно просохшей дороге. Не знающие горечи поражений, моя маленькая армия, уверенная в своих силах и в том, за что они идут сражаться, с каждым днём всё выше поднимала голову и свой боевой дух. Они всё это время бесперебойно ели, почти не страдали болезнями, благодаря налаженной гигиене и, что самое важное, побеждали. Пусть пока лишь малые, но очаги сопротивления, один за одним, рушились под их стальным маршем, а любой, кто решал оказать сопротивление, вдоволь пробовал на вкус свинцовые пули и стальные штыки. Они завалялись кровью врагов. Эффективнее, конечно, закалка своей кровью. Однако я к таким крайностям прибегать не намерен. Они чувствуют силу в своих руках и моей голове. Они мне верят и я их не подведу.

— Мы своё слово скажем, — Утвердительно кивнул я, подняв голову и пытаясь заглянуть за горизонт, увидев там белые стены Новгорода.

Глава 19. «Первое возмездие»

23 апреля 1506 года.

Сегодня вечером мы наконец подошли к Новгороду. За прошедшую неделю нам удалось взять под свой контроль более двадцати деревень и сëл. Какое-то сопротивление встречалось лишь в первые пару дней. Далее же, стоило местным жителям услышать вдалеке барабанный бой и увидеть чëрную тучку авангарда, как те сразу же выходили целыми семьями из своих изб, встречая необычных, но от того не менее желанных солдат, которые освободят их от неподъёмных налогов и позорного ограничения передвижения.

Дворяне же с каждым днём всë чаще выбирали спасительный вариант: присоединиться ко мне и принять все условия. В последний день и вовсе удалось избежать ненужного кровопролития, лишь формально приняв от помещиков клятву в верности революции. Конечно, я прекрасно понимаю, что верность их очень уж условна и положиться я могу лишь на пятерых помещиков, которые были изначально заинтересованы в свободе всех крестьян. Однако пока что главная для меня цель — получить выход на большой рынок и, сбросив финансовые оковы, сколотить из полученных средств нормальную военную силу.

В строящиеся мануфактуры, как мухи на мëд, тянутся свободные крестьяне, желая заработать на чудном и непонятном, но очень прибыльном деле. И когда они втянутся, получат сырьë и начнут переводить его в товар — тогда запустится процесс массового производства и эту экономическую машину будет уже не остановить. Она попросту превратится в огромную жаровню, в которую нужно будет лишь успевать подкидывать уголь, дерево, шерсть и железо, а на выходе принимать поставленное на поток оружие, одежду, инструменты и транспорт.

Начинала воплощаться в жизнь моя мечта, которую мы с Максимом продумывали долгими и холодными зимними вечерами, исписывая в расчётах драгоценную бумагу и подолгу дискуссируя над мелкими деталями производства. Мечта, которая заставила меня разобраться в тонкостях самых разных направлений: от производства войлока и конструкции телег, до механизмов кремневого замка и состава пороха. Мечта, которая продолжит сбываться, возможно, даже после моей смерти. Мечта превратить эту землю из поставщика леса и пушнины, за спиной презираемого на западе, в великую кузницу мира, где будет коваться новое государство. С новыми устоями, порядками и законами. Государство, о котором с придыханием и страхом будут твердить все: от английских баронов, до османских султанов. От французских вельмож, до арабских шахов. Государство, которое в будущем изменит мир.

Мечта, как говорится, мечтой, но чтобы её осуществить — нужно для начала обозначить более мелкие цели, достигая которые по итогу прийти к мечте. И следующая моя цель — Новгород. Одновременно ключ и от развитого запада, и от богатого востока. Кладезь купцов, готовых купить и, что тоже не мало важно — продать.

Сюда же я планирую в дальнейшем переместить все мануфактуры вместе с рабочими. Всё же задача сельских жителей — кормить город. А с внедрением нового стального плуга вместо деревянной сохи и, что самое главное, новой системы налогов, позволяющей бедным крестьянам поправить своё положение за счёт зажиточных, со следующего года стоит ожидать рекордных урожаев. Конечно, Новгородская земля не отличается плодородностью, однако пока я не могу рассчитывать