Киёмаса вздрогнул и опустил меч. И посмотрел на господина настолько ошарашенно и жалобно, что тот опять расхохотался:

– Ладно, ладно, я тебе верю. Иди сюда.

Киёмаса медленно подошел к помосту и снова опустился на колени:

– Мой господин…

– Встань. – Хидэёси спрыгнул вниз. – Тут есть зеркало? Хочу посмотреть на себя.

– Я… я сейчас принесу. – Киёмаса вскочил и бросился к выходу.

– А ну стой!

Он замер.

– Успеешь. Как я выгляжу? Молодым? Здоровым?

– Да, ваша светлость! Очень здоровым и очень… молодым.

– Так, – на лице Хидэёси отразилось недовольство, – ты хочешь сказать, что я выгляжу как мальчишка?!

– Нет, что вы, мой господин, вы…

– Правду!

– Да. – Киёмаса опустил голову.

– Отлично!

Хидэёси пробежался по залу, повертел головой, зачем-то упал на землю и вскочил снова.

– Великолепно! – Он схватил себя за прядь волос на виске и скосил глаза. – Ты смотри, смотри, Киёмаса! Они снова черные! Ни одного седого волоска, ни одного! И я могу согнуться, разогнуться, и даже вот так могу сделать, смотри! – Он упал на пол, перевернулся на спину и задрыгал ногами в воздухе.

– Да, ваша светлость! Это восхитительно! – Киёмаса восторженно закатил глаза и разулыбался во весь рот. И слезы счастья хлынули из его глаз. Господин снова с ним. Он молод и здоров. И не держит на него обиды. Значит, все будет хорошо.

– Так, отлично, – Хидэёси поднялся на ноги, – а теперь можешь пойти и поискать зеркало. И верни обратно этот комок обиженного меха. Я не собираюсь его прощать, но он прав – пока он нам нужен.

Киёмаса коротко кивнул и вышел. И почти сразу увидел Иэясу. Тот сидел на скамейке возле ограды, за которой росли цветочные кусты, и вид у него был очень расстроенный. Киёмаса подошел к нему поближе и увидел слезы на его глазах. И сам тут же чуть не задохнулся от жалости. Тихо подойдя к Иэясу, он легонько тронул его за плечо:

– Ты… не переживай так. Господин обязательно тебя простит. Он отходчивый. Ты вернешь ему господина Хидэёри, и он точно тебя простит!

– Спасибо тебе. – Иэясу повернул голову и внимательно посмотрел в лицо Киёмасы. Вид у того был крайне удрученный и сочувственный. Было видно, что он действительно беспокоился за его, Иэясу, душевное состояние. Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Нет, все-таки Като Киёмаса ему ужасно нравился.

– На будущее – передай своему господину, что шутка была не очень удачной. Видишь ли, мы не «умеем лепить тела» в любых количествах. Это тело – одно-единственное, второй шанс, если хочешь. Потеряв его, мы умрем. И наша душа отправится туда, куда ей положено. Может, на круг перерождений, а может, еще куда. Вернувшись в этот мир, мы перестали быть ками. Пусть бережет мой подарок.

– О… – Киёмаса приоткрыл рот и уставился на Иэясу.

– Что? Ты не знал?

– Да нет… я просто не думал, что можно снова получить тело. Не задумывался. А его светлость…

– Тоже не задумался, как я посмотрю. Ну? Он готов к разговору?

– Да, но…

– Что?

– Он просил зеркало.

– Ничего, подождет. Поедем в отель – там полно зеркал, он сможет сполна насладиться своим видом.

– Нет! Нужно сейчас!

– Вы оба невыносимы. Я не хочу бегать. Вон там, недалеко от ворот, сувенирная лавка. Сходи и купи. А я отдохну.

Киёмаса рванул по дорожке к воротам. Иэясу покачал головой. Правильно ли он поступил, что пустил Хидэёси в этот мир? Но без него никак не обойтись. Придется терпеть.

Двери лавки были открыты, и Киёмаса вбежал внутрь.

– Дай мне зеркало, – гаркнул он с порога.

Торговец, невысокий мужчина средних лет, радостно заулыбался и принялся выкладывать товар на стеклянные полки, под которыми лежали всякие мелочи. Киёмаса уже много раз видел такие полки в магазине – это и правда было удобно: все видно и никто не украдет. Он присмотрелся и внезапно заметил, что все вещицы, лежащие на полках, украшены гербами: его гербом – глазом змеи, и павлонией Тоётоми. Он осмотрелся по сторонам. На стенах висела одежда с рисунками, на некоторых из них был изображен замок, похожий на Осакский, на некоторых – храм или силуэт воина. А вот – памятник ему, Киёмасе! И почти на всех красовались гербы. Глаз змеи или павлония. Или и то и другое.

– О-о-о… – негромко протянул он.

– Зеркала, господин Като. – Лицо торговца, казалось, лопнет от улыбки.

На полке были разложены несколько зеркал. Киёмаса взял одно, круглое, перевернул. На обратной стороне красовался герб Тоётоми.

– Во, вот это. – Он положил его обратно, отдельно от других. И взгляд его остановился на лежащих под стеклом головных платках. Один из них был черным, с двумя красными кругами по углам. Киёмасе всегда нравилось такое сочетание. Он ткнул пальцем в стекло:

– Вот это тоже.

Он засунул руку за пазуху. Хорошо, что не оставил фуросики в комнате на том постоялом дворе. Положил на стекло, развернул и вытащил карту. Торговец взял ее двумя руками и отошел в сторону. Вернулся, отдал и хотел было упаковать покупки, но Киёмаса жестом остановил его, забрал карту, зеркало сунул в рукав и выскочил из лавки, на ходу повязывая платок.

Иэясу все так же сидел на скамейке и, похоже, дремал.

– Эй… – позвал его Киёмаса.

– А? – Иэясу приоткрыл один глаз.

– Его светлость хочет тебя видеть. Пойдем.

– Эм… а сюда его светлость не может выйти? Поехали бы уже, там обед, наверное, накрыли… – произнес мечтательно Иэясу.

– Пойдем! – Киёмаса дернул его за руку.

– Ай… сейчас. Иди со своим зеркалом, я подойду.

– Хорошо. – Киёмаса рванул к входу в храм и уже на пороге остановился и обернулся – Иэясу зачем-то, нагнувшись, вытирал скамейку.

Киёмаса вошел в зал и опустился на колени, поклонившись до земли. Потом поднял голову и выпрямился, протягивая зеркало. И вскрикнул. Потому что кланялся он пустому постаменту. Господина Хидэёси в зале не было.

Киёмаса вскочил и начал оглядываться по сторонам. Подошел к занавесу – никого. Заглянул за алтарь, за ширмы: его светлость любил прятаться и появляться неожиданно.

Но храм был пуст. Растерянно хмурясь, он вышел наружу и столкнулся в дверях с Иэясу.

– Э? – Тот посмотрел на него удивленно.

– Его там нет…

– Что значит – нет? – Иэясу тоже зашел внутрь. – М-да… похоже, он вышел, когда ты был в лавке, а я дремал. Он очень тихо ходит…

– Вышел? Куда? – Киёмаса почувствовал, что по спине пополз холодок.