Адвокат снова стукнул кулаком, и Белла вздрогнула.

– Я спрашиваю вас, дамы и господа, сидящие в жюри, доказывает ли это ее злонамеренность? Тесса Джеймс служила общине Кингстона всю свою профессиональную жизнь, многие женщины, сидящие здесь сегодня, свидетельствуют об этом. Ее деятельность была посвящена спасению жизни, а не прерыванию ее. Я утверждаю, что Тесса Джеймс просто совершила ошибку. Она думала, что со своим тридцатилетним опытом спасения жизней матерей и младенцев при родах сможет справиться с этим случаем, но, увы, не сумела. И Эвелин Хилтон дорого заплатила за эту ошибку.

Итак, дамы и господа присяжные, вам предстоит решить, заслуживает ли Тесса Джеймс пожизненного тюремного срока за эту ошибку. Почти нет сомнений в том, что именно действия обвиняемой при нанесении пореза вызвали кровотечение, и оно в итоге привело к смерти бедной миссис Хилтон. Но если это ваш вывод, то его недостаточно. Чтобы осудить обвиняемую, вы также должны установить, что у Тессы Джеймс были необходимые намерения. Нет, уважаемое жюри, у нее не было намерения убивать или даже причинять серьезный вред. Община Кингстона в большом долгу перед Тессой Джеймс, и сегодня мы должны сосредоточиться на сотнях жизней, которые она спасла, а не на той, какую она не сумела спасти. Нет сомнений в том, что деятельность повитух, подобных Тессе Джеймс, нуждается в строгом регулировании, но они не заслуживают тюремного заключения. Поэтому я предлагаю вам найти в себе силы вынести оправдательный вердикт.

Белла сгорала от желания вскочить и выступить в защиту матери. Если она ничего не скажет и Тессе дадут пожизненный срок, она никогда себе этого не простит.

– Сэр, извините меня, пожалуйста! – Белла встала, и весь зал повернулся, чтобы взглянуть на нее. – Разрешите мне произнести несколько слов в защиту своей матери.

Послышался общий вздох.

– Вы не имеете права! – воскликнул судья.

Белла не обратила на него внимания и умоляюще посмотрела на присяжных глазами, полными слез.

– Моя мать приняла тысячу младенцев и ни разу не пользовалась скальпелем. Она никогда бы так не поступила. Доктор Дженкинс считал ее угрозой для себя, ведь местные женщины любили ее и она мешала его бизнесу. Я собственными ушами слышала, как он говорил, что полон решимости уничтожить ее. Моя мать никогда бы не причинила вреда Эвелин Хилтон. Они были подругами; она приняла двух других ее детей и очень о ней заботилась.

– Сядьте, леди, немедленно! Или я обвиню вас в неуважении к суду! – Судья с такой силой стукнул молотком по столу, что Белла вздрогнула и неохотно вернулась на свое место. Мать повернулась, чтобы посмотреть на нее, и их голубые глаза на мгновение встретились, прежде чем Тесса заплакала и опустила голову, чтобы Белла не видела ее слез.

Когда судья начал подводить итоги, Белла не смогла больше слушать ложь. Она взяла Альфи за руку, встала и на дрожащих ногах направилась к двери. Адвокат уставился на нее, его лицо побагровело от гнева.

Белле говорили, что могут пройти часы, даже дни, прежде чем будет вынесен вердикт, и она села на скамейку перед дверью зала суда, сосредоточив внимание на руке сына, которую крепко сжимала в своей. Альфи положил голову к ней на колени, и Белла погладила его по волосам. Следы слез все еще были видны на его прекрасном лице. Альфи похож на Илая, подумала она, очень похож, только глаза голубые, как у нее. Вскоре зрители повалили из зала, оживленно обсуждая, где бы съесть пирожных и выпить чаю, словно это был антракт в спектакле.

Белла не знала, сколько прошло времени, но довольно скоро послышалось движение, приглушенные голоса. Слова Джереми Лайонса вспомнились ей, и волна паники прокатилась по телу. «Надеюсь, присяжные будут долго совещаться; быстрый вердикт никогда не бывает хорошим зна́ком».

Мужской голос зычно прогудел в коридоре, где сидела Белла:

– Вердикт, зал номер один!

Альфи с Беллой посмотрели друг на друга, и Альфи обнял ее. Они встали и присоединились к потоку зрителей, возвращавшихся обратно, заняли свои места на холодной деревянной скамье. Когда присяжные сели, никто из них даже не взглянул на Беллу. Она закрыла глаза и вцепилась в руку сына.

– Старшина присяжных, встаньте, пожалуйста. Я так понимаю, вы вынесли вердикт?

– Да, Ваша честь.

– Это ваш общий вердикт?

– Да, Ваша честь.

– Вы признаете подсудимую виновной или невиновной в непредумышленном убийстве Эвелин Хилтон?

– Виновной.

Белла закрыла глаза и изо всех сил старалась, чтобы ее не стошнило, желчь из желудка поднялась к горлу. Она посмотрела на мать, у которой подкосились ноги. Охранник подхватил Тессу и усадил. Несколько минут в зале суда царил хаос, поскольку толпа взорвалась криками и улюлюканьем, стуча кулаками по сиденьям. Альфи вздрогнул от шума, испуганно взглянув на мать, и та закрыла ему уши ладонями.

– Встаньте, миссис Джеймс! – велел судья. Полицейский поднял Тессу со скамьи подсудимых. – Вы признаны виновной в сознательном непредумышленном убийстве. Ваш адвокат просит меня проявить милосердие на основании вашего предыдущего хорошего поведения, но я не могу игнорировать показания нескольких свидетелей, сообщивших, что вы вызываете у женщин выкидыши – деятельность, которую строго запрещает закон. Ваша дочь также дала оскорбительные показания о характере доктора Дженкинса. Я счел их недостоверными, и они не помогли вашему положению. С моей точки зрения, вы не учли свои ошибки. В дополнение к преступным и злонамеренным действиям, приведшим к смерти миссис Хилтон, вы упорно пытались очернить репутацию доктора Дженкинса, столпа нашего общества и человека, которому мы очень признательны.

Белла ощущала тошноту и пыталась отдышаться. Ропот представителей общественности усилился, царапанье карандашей по блокнотам журналистов напоминало скрежет ногтей по классной доске. Пристальный взгляд Милли Грин был прикован к ней, и она чувствовала себя неловко. Белла посмотрела на Уилфреда Хилтона, который не сводил глаз с судьи. Тесса по-прежнему сидела с опущенной головой. Внезапно сквозь витражные окна проник солнечный луч, осветив серое помещение и скамейки из темно-красного дерева.

Время, казалось, остановилось, репортеры уставились на Тессу Джеймс.

Белла выпрямилась, стараясь успокоиться. Когда судья снова заговорил, его голос звучал спокойно и взвешенно:

– Это эгоистичное преступление – ставить свои амбиции повитухи выше благополучия женщины и ее ребенка, за что может быть только одно наказание. Несмотря на ваши постоянные заявления о невиновности, улики против вас неопровержимы. Мистер Лайонс бесчисленное количество раз ссылался на женщин, чьи жизни, как он утверждал, спасла его подзащитная. К сожалению для вас, миссис Джеймс, ваш адвокат не сумел убедить ни одну из них выступить в суде в вашу защиту. И вы сами отказались давать показания. Вы причинили ужасные страдания миссис Хилтон и ее ребенку, и мы должны сделать так, чтобы ни одну мать не постигла та же участь.