сектантство. Повторюсь: если всё идёт хорошо – нет ничего лучше домашних родов. Если что-то идёт не так – уровень адреналина (антагониста окситоцина), стресса и рисков на порядок выше, нежели в роддоме. Одна проблема: понять, хорошо идёт или нет, можно только в процессе.

Если же говорить об идеальном компромиссе, то к нему давно приблизились в Европе. Домашние роды в большинстве стран Старого Света легализованы путём делегирования ответственности: решили рожать дома – ваше полное право, но и столь же полная ответственность. И можете пригласить на них кого угодно: хоть лицензированную акушерку, хоть колдуна вуду, хоть клоуна из проезжего цирка-шапито – отвечать за все возможные последствия вам и только вам.

В нашем же глубоко патерналистском обществе эти сложные вопросы до сих пор в зачаточном состоянии. И любая запланированная медицинская помощь в домашних родах считается незаконной, причём не по административным – по уголовным статьям! Более того, налицо отчётливая тенденция к ужесточению законодательства: с недавних пор каждым неблагоприятным исходом домашних родов начинает интересоваться Следственный комитет…
Я так и оставалась в «Золотом младенце» на правах стажёра. Сидела на лекциях, выступая иногда со своими мыслями и идеями, ездила в качестве ассистента на роды, приглядываясь и анализируя.

И уже тогда, на этапе приобретения нового опыта, мне больше всего было интересно, что за этим стоит? Почему одна женщина рожает легко, хотя всё, казалось бы, против этого – и здоровье, и жизненная ситуация (например, немолодая одинокая, рожающая «для себя»). А у другой всё за: и молодость с её высоким гормональным уровнем, и особенности телосложения, и муж – воплощённая любовь и нежность, а вот нет, сплошное страдание.

Я, словно какой-то одержимый генетик, задумавший разобрать муху-дрозофилу на клеточки и молекулы, стремилась докопаться именно до психологического состояния хорошо рожающей. Какая она? Что у неё в голове, в отношении к себе и к миру? Почему у неё получается? Пример Инги очень яркий: всё за! А роды – мучение…

Спросила главную акушерку «Золотого младенца»:

– Зачем так долго, трудно и некрасиво рожать дома? Разве мы не желаем каждой женщине лёгких родов?

– Каждая страдает в родах ровно столько, на сколько нагрешила, в этом и очищается. «Женщина спасётся через чадородие», сказано в Библии, вот и спасение каждому своё.

Имея опыт обучения в библейской школе, я тоже не раз обдумывала и эту фразу, и мотив изгнания из рая с напутствием «В муках будешь рождать детей своих». Но как-то это у меня не склеивалось с реальностью родовых ощущений. Я и сама уловила, и продолжаю учить, что в родах нужно просто понять, что делать со схваткой… Но от формулировки главной акушерки стало неприятно. Тяжело представлять себя сопровождающей чьё-то искупление грехов.

На лекциях я начала замечать, как загораются глаза у слушателей (причём и мужчин, и женщин), когда рассказываешь, что стоит за давно затёртым выражением «окситоцин – гормон любви». Какие именно процессы и ситуации в жизни сопровождаются выработкой окситоцина.

Когда я однажды шаг за шагом выстроила цепочку (на мой взгляд, абсолютно волшебную) от первого прикосновения влюблённых друг к другу до реального человека, который скоро придёт в жизнь со своим уникальным «я», – увидела на глазах многих слёзы. До них вдруг дошло! Сложилась прямая дорожка от зачатия до рождения.

Я и сейчас на лекциях Родить Легко частенько сравниваю родовой процесс с сексуальной жизнью. Вижу, что слушатели кивают, соглашаются, удивляясь аналогиям. Обсуждаю откровенные, зачастую совсем интимные вещи, порой беспокоясь, что кто-то может смутиться.

И как-то раз такая профессионально обусловленная прямота привела к весьма неожиданному диалогу. После лекции, где я рассказывала, как близок родовой процесс к сексуальному, на приём пришла женщина. Села на диванчик, начала говорить и сразу заплакала:

– Я так вдохновлена вашей лекцией и теми параллелями, которые вы провели с моментом зачатия! Но видите ли… Понимаю это только головой. Совсем не знаю, что в сексе представляю собой как женщина…

Я поразилась: мягко говоря, не юная – лет, наверное, тридцати пяти, а то и старше. На курсы ходит с нежным и заботливым мужем. Стала расспрашивать, как же она живёт.

– Да вот так и живу. Вышла замуж, очень люблю своего мужа, вижу, как он любит меня. Но всю жизнь слышу в голове мамины слова: «Ты никогда никому не понравишься. Ни один мужчина на тебя не посмотрит! Ты никчёмная и страшненькая, и никто тебя не захочет».

Мама ей такое говорила, понимаете, мама!!! И вот сидит передо мной взрослая, симпатичная, любимая мужем беременная. И плачет: «Не знаю, что такое моя сексуальность и в чём она!» Прекрасно, кстати, родила.

Мир давно забыл, что роды – такая же полноправная, а главное – столь же яркая по ощущениям часть половой жизни человека, её венец и вершина. Вместо этого чудо и наслаждение от любви, секса внезапно оборачиваются полной противоположностью в виде «невероятных родовых мук».

Где же логика? Неужели все верующие в адские врата, открывающиеся в родах, искренне полагают, что природа трагически ошиблась, не приспособив человека к размножению? И в качестве стимула к продолжению рода вместо гормонов радости, синтезируемых гипофизом в родах всех млекопитающих, применяет невероятные мучения?

Я стремилась рассказать, какого демона вырастил социум из процесса появления человека на свет. Как важно правильно проживать схватку. Как научиться закрываться от внешнего мира и создавать в родах свой собственный.

Меня стали приглашать на роды. Только опытные коллеги не рекомендовали пока работать самостоятельно, обсуждался лишь вариант родов в роддоме. Я, конечно, была готова на всё. Но основную массу родов вёл уже сложившийся коллектив «Золотого младенца»: три акушерки работали исключительно на домашних, и ещё три-четыре на роддомовских.

Все роды обязательно разбирались на собраниях. Если роды в роддоме проходили с применением медикаментов, считалось, что акушерка справилась на троечку: главной задачей виделось исхитриться и любым способом проскочить мимо медицины. Не уберегла женщину от «докторищ» – значит, не осилила!

Меня же в роддомовские роды никто особо и не звал, так, единичные случаи. А потом я узнала странную вещь. Как-то встретилась в отделении, где в роддоме заключаются контракты, с девочкой с курсов:

– Инна! А я после ваших лекций так хотела с вами рожать, пошла к администратору центра узнать ваш телефон, но та сказала, что его ни у кого нет…

Я работаю в центре, где ни у кого нет моего телефона?! Только позже поняла, что акушерки всё-таки борются за клиента, как и в любом коммерческом сегменте. Поначалу мне такое и в голову не могло прийти.

Что роддом –