– Понятно. Значит, Регину вы не подозреваете?

– Ни в коем случае!

– Есть еще одна возможность, – сказала Алла. – Брат Полины Арефьевой. Вы же не станете отрицать, что знали о его существовании?

Онколог слегка качнула головой.

– Почему во время беседы со мной вы сказали, что у Полины не было родственников?

– Вы сами понимаете, – едва слышно проговорила врач, не глядя на Аллу.

– Потому что в противном случае вы не сумели бы обтяпать дело с кремацией пациентки? Не было вскрытия, не было расследования – любой человек, у которого есть родные, вправе рассчитывать на то, что…

– Клянусь, я понятия не имела о ее брате, пока он не пришел в клинику и не устроил скандал! – прервала Аллу Инга. – Полина никогда о нем не упоминала, и я даже подумать не могла…

– А когда он явился, вы, вместо того, чтобы встретиться с ним лично и объяснить ситуацию, отправили к нему медсестру?

– Дело зашло слишком далеко: если бы я поговорила с этим парнем, пришлось бы объяснить…

Доктор умолкла на полуслове.

– Инга Алойзовна, вы снова чего-то не договариваете, верно? Поймите, что я не смогу вам помочь, если не буду знать всей правды! Дело принимает серьезный оборот: раньше вы лишь получали угрозы, а теперь вас едва не сбила машина. Не будем строить догадок, хотели вас убить или просто напугать, но мы понятия не имеем, какова истинная цель злоумышленников! Самоубийство пациентки – неприятное событие, а то, что руководство заставило вас все скрыть – преступление. Допускаю, что вы сочли это своим долгом еще и из-за близких отношений с Батрутдиновым, которому вы не желали неприятностей, но…

– Вы не понимаете, проблема не в самоубийстве Полины!

– Так объясните же мне, наконец, в чем проблема!

– Полина… она не покончила с собой.

Алла растерялась. Совсем недавно она выслушала историю о том, как молодая, перспективная модель переживала, что ей придется лишиться груди, и убила себя, поняв, что это неизбежно, и вдруг – такое заявление от того же самого человека!

– Не поясните? – проговорила Алла после продолжительной паузы.

– Я не могла рассказать в прошлый раз, – попыталась оправдаться онколог. – Я надеялась, что до этого не дойдет. Я и сейчас надеюсь, что все останется между на…

– Этого я вам обещать не могу, – жестко перебила женщину Алла. – Вы дважды ввели меня в заблуждение, и я действовала, исходя из той информации, которую вы мне дали. А теперь, выходит, все не так, как я себе представляла!

– Дело в том, что тут замешана не только я…

– Рассказывайте, Инга Алойзовна, – снова перебила Алла. – Рассказывайте, потому что у вас может не быть другого шанса. Если вы хотите, чтобы мы вас защитили, вам придется быть на сто процентов откровенной!

– Хорошо, – вздохнула врач, сцепив тонкие пальцы в замок на коленях. – Полина не покончила с собой, она умерла в результате ошибки.

– Вашей ошибки?

Цибулис энергично помотала головой.

– Медсестра перепутала дозировку инсулина.

Такого поворота Алла не ожидала!

– Я не представляю, как она могла – видимо, ее голова была занята какими-то другими мыслями, – продолжала Цибулис, не глядя на собеседницу. – Когда она поняла свою ошибку, было уже поздно!

– Что произошло?

– Отек головного мозга и легких. Сахар в крови и так был понижен, а Ольга ввела дополнительную, очень высокую дозу инсулина, из-за чего уровень глюкозы упал еще ниже и очень быстро. Это привело к гипогликемии. Введение в организм человека инсулина в высоких дозах сопоставимо с действием органического яда: начинает разрушаться гипоталамо-гипофизарный отдел головного мозга, поражается средний отдел, что сопровождается эпилептическими приступами и судорогами. Когда Ольга вошла в палату, Полина уже билась в конвульсиях. Она вызвала меня, но время было упущено… Да мы все равно ничего бы уже не сделали, ошибка стала фатальной!

– Какой ужас! – не сдержалась Алла. – И что же вы сделали?

– Позвонила Тимуру.

– И?

– Он сказал, что ни в коем случае нельзя, чтобы правда выплыла наружу: на кону была не только репутация клиники, но и его собственная, ведь тогда плакало бы его высокое назначение!

– Так это Батрутдинов приказал вам…

– Он ничего не приказывал, просто сказал, что надо что-то делать. И быстро, потому что иначе об этом узнали бы другие работники медцентра.

– И вы инсценировали самоубийство?

Врач молча кивнула.

– Вы понимаете, что это – преступление?

Снова кивок.

– Но Полина уже умерла! – добавила она слабое возражение. – Ей нельзя было помочь…

– И вы решили помочь себе и любовнику! – жестко подытожила Алла. – Почему не уволили Ольгу Далманову, ведь в результате ее ошибки погибла ваша пациентка? Зачем было весь этот огород городить: если бы вы с самого начала все сделали правильно, ничего бы этого могло не быть, и вам нечего было бы бояться!

– Это я попросила Тимура не увольнять Ольгу, это было бы неправильно. У нее тяжелая семейная ситуация, на руках маленький ребенок, сестра-инвалид и бабушка-пенсионерка…

– И он легко согласился, так как и сам не хотел выносить сор из избы, так? – предположила Алла. – Безопаснее было держать Ольгу поближе к себе, чтобы она, обидевшись на увольнение, не разнесла весть о сокрытом преступлении?

– Ну… да, как-то так, – вздохнула Цибулис.

– Что ж, видимо, кто-то узнал правду и мстит!

– Но я никому не рассказывала! – воскликнула онколог. – Уверена, что Тимур – тоже…

– А Ольга?

– Она же не ненормальная: зачем же ей признаваться, ведь смерть Полины – ее вина!

– Инга Алойзовна, то, что произошло с Арефьевой, было ошибкой, ведь Ольга не имела намерения ее убивать. То, что вы с вашим любовником сотворили после… Я даже не знаю, как это квалифицировать, честное слово, но в результате Далманова погибла, а на вас идет охота! Вы действительно никогда не встречались с братом Полины?

– Но вы же не думаете, что он мог убить Ольгу?!

– Почему нет?

– Но он же… он же мальчик еще, в школе учится!

– Откуда вы знаете, ведь вы не встречались?

– Ольга рассказывала.

– У меня вопрос: как вам пришло в голову отправить Далманову на встречу с братом девушки, которую она, пусть и случайно, но все же убила?

– Я ее не посылала, это была Олина инициатива, она чувствовала себя виноватой и понимала, что надо разруливать ситуацию. Я была против – боялась, что она может не выдержать, не сумеет лгать, глядя в глаза парню… Но Оля справилась. Более того, ей как-то удалось его успокоить, поэтому я не думаю, что брат Полины мог затаить злобу и, уж тем более, убить ее!