Если нравится ей это…

То я ее потерял. Пздц!

Телефон звонить не перестает. Приходится встать.

Ковыляю в прихожую, долго ищу его в ворохе одежды, а потом иду за аспирином на кухню.

Жека звонил, Майер, Миша два раза, пять раз мама и ни одного — Маша.

Перезваниваю только маме.

— Руслан, почему трубку не берешь? — раздается в трубке ее обеспокоенный голос.

— Спал.

— В полдень? Ты пил вчера?

— Пил, мам… — отвечаю тихо, жмурясь от того, как сильно кружится голова.

— Что случилось? Повод-то хороший хоть?

— Нет.

— Мне приехать? — спрашивает спустя короткую паузу.

— Не надо… — раздумываю всего секунду и меняю свое решение, — да, приезжай, мам. Я водителя за тобой отправлю.

— Хорошо, я жду.

Да, правильно, пусть приедет. Иначе свихнусь я здесь один.

Закинувшись колесами, перезваниваю на все пропущенные. Заслушиваю отчет Жени, Михаилу даю указания.

Мама приезжает через час. Обходя квартиру, бросает на меня недовольные взгляды. А мне настолько хреново, что я заваливаюсь на диван и зарываюсь мордой в подушку.

— Вот же… заводы покупает, водители его возят, — проникает в уши тихий мамин голос, — а живет как бомж привокзальный.

Слышу удаляющиеся шаги, бормотание со стороны кухни.

— Холодильник пустой… одни бутылки и окурки…

Аспирин начинает действовать, боль, постепенно стихая, сменяется сонливость и слабостью. Под звон посуды и звук льющейся из крана воды проваливаюсь в глубокий сон. На этот раз без сновидений.

Просыпаюсь от того, что кто-то гладит меня по голове. Первая реакция — Маша. Сердце, внезапно ожив, подпрыгивает на месте. Но тут я слышу мамин голос:

— Руслан…

— М?..

— Просыпайся, ты когда ел в последний раз?

— А… вчера…

— Вставай, я суп сварила.

— С фрикадельками? — обожал в детстве ее суп с фрикадельками.

— С фрикадельками, — улыбается мама, — душ прими только, а то воняешь, как бродячий пес.

Откинув плед, поднимаюсь с дивана. Мать, окинув меня взглядом, смущенно отворачивается. Давно в трусах меня не видела.

Однако, оказавшись в ванной перед зеркалом, понимаю, что именно ее смутило. Мои плечи и спина все в Машиных отметинах.

Дикая кошка… обиженный котенок…

Такая горячая вчера была, страстная, но при этом — дико злая. Наверное, на себя больше, чем на меня, потому что сопротивляться не смогла. Плачет теперь.

Одевшись в чистые футболку и трико, иду на кухню, где на столе уже стоит тарелка с супом, салат и грибочки в сметане. Рот неумолимо наполняется слюной.

Усевшись на стул, сразу берусь за ложку. Мама не ест, садится напротив подпирает подбородок кулаком. Смотрит строго, но при этом с щемящей материнской нежностью.

От стыда не знаю, куда деть глаза.

— По какому поводу пил? Расскажешь?

— Да так. Без повода. Настроение плохое было…

Она лишь качает головой, мол, ты же не думаешь, что я поверю тебе?..

— Как на работе? Тут в телевизоре сказали, что ты какой-то госзаказ получить хочешь…

Тяжело сглатываю… Бл*дь… дожил, родная мать обо мне новости из новостей узнает.

Прожевываю салат и вкратце рассказываю ей все, что касается работы. Мама слушает внимательно, кивает, вопросы уточняющие задает, и я вхожу во вкус. И про завод, и про Черенцова, и про планы на будущее.

Мама одобрительно улыбается, но за улыбкой ее тоска какая-то прячется.

Встает и начинает мыть посуду, протирает столешницы, из сумки своей контейнер пластиковый вынимает.

— Я печенье сегодня утром испекла, думала, ты ко мне приедешь. Но вот, сама тебе привезла.

— Спасибо. С кунжутом?

— Да.

Продолжает суетиться, а я суп доедаю.

— Мам…

— М?..

— Почему ты отца не простила?

— А почему я его прощать должна была?

— Но он ведь раскаивался? — затаив дыхание, спрашиваю я.

— Не знаю, — хмыкает тихо, — я ему не поверила.

— Почему?

— Не убедителен был.

Чувствую, как тянет все внутри, дышать становится труднее. Отложив ложку, переношу вес на сложенные на столе руки.

— А как?.. Мам, как убедительным быть?

Оглянувшись через плечо, она посылает мне говорящий взгляд.

— Все не успокоишься?

Мотаю отрицательно головой. Сказать не дает вставший в горле ком.

— Не трави ты девчонке душу, сынок.

— Я вернуть ее хочу. Насовсем.

— Зачем? — спрашивает удивленно.

— Не могу без нее. Люблю.

— Любишь? Из-за нее, значит, напился?..

Подтверждаю молчанием.

— Делать что? Что должен был сделать отец, чтобы ты его простила?

— Не знаю я! Если бы это было так просто, люди не разводились бы из-за измен!

— Но должен ведь быть какой-то способ?! Живут же люди после этого вместе!

От бессилия волосы рвать на голове охота, только хрен поможет!

Слабо признаться, что опоздал?! Что похерил самое дорогое, что имел. Бездарно просрал смысл жизни.

— А как они живут?.. Руслан, ты интересовался?

Да, пример Просекиных перед глазами. Так я не хочу. Хочу назад свою семью, в точности такой, какой она была до всего этого пздца.

— Что мне сделать, мам? Хотя бы намекни… Она знать меня не хочет, говорит, что ненавидит.

— Я бы тоже ненавидела… — проговаривает задумчиво, — начни с себя, Руслан… Ты думаешь, Маша простит, если узнает, что ты до сих пор… вон с этими встречаешься?

На царапины мои намекает, что ли?..

— У меня с развода никого не было, мам. Это не то, что ты подумала…

— Ну, да, — усмехается она.

— Это Маша. Только без подробностей…

Слегка покраснев, мама убирает со стола мою тарелку, моет ее, убирает в шкаф. Уточняющих вопросов не задает.

— Так сразу она тебя не простит. Это длительный процесс.

— Что делать? Конкретно?..

— Я не знаю. Бери в осаду, — пожимает плечами, — доказывай, что раскаялся…

— Если бы отец тебя в осаду взял, ты бы простила?

— Не знаю, возможно… Не знаю…

Глава 45

Наспех расчесываю волосы, собираю их заколкой и поправляю на шее воротник водолазки. Никто ничего не заметит.

Бросив взгляд на наручные часы, бегу на кухню допить почти остывший кофе. Беру чашку в руку и останавливаюсь у окна.

Серый седан снова здесь. Я даже вижу, как сидящий за рулем мужчина в вязаной шапке пытается пристроить голову на подголовник сидения.

Бедолага. Вставать ни свет, ни заря. Целый день сидеть в машине. Ни питания нормального, ни отдыха.

Надеюсь, Руслан хорошо ему платит, потому что лечение гастрита, сколиоза и геморроя стоит очень не дешево.

Покидав в сумку разные нужные мне мелочи и бросив взгляд на корзину роз, выхожу из квартиры. Быстро, не дожидаясь лифта, спускаюсь вниз и выхожу на улицу.

Дыхнув паром, поправляю на плече сумку и шагаю к своей машине. Намеренно иду мимо седана и боковым зрением вижу, как мужчина, заметив меня, выпрямляет спину.

Да, дядя, заводи мотор,