– Нет, вы не сумасшедший. Вы говорите, что эта леди ходит к де Сент-Аманду, что сначала она вела себя подозрительно, а теперь выясняется, что она просто веселится.

– Так рассказали мне мои осведомители.

– Вы сказали, что в молодости ее репутация была разрушена одним подлецом, который отказался на ней жениться?

– Да. – Блэкберн был подлецом. – Да.

– Она годами жила в бедности и страдании, усердно работая, а теперь, когда ушли ее молодость и красота, и ее ждет старость, ее выбросили из дома и ей некуда идти.

– Она не старая! – машинально возразил Блэкберн.

– Это неважно, – мистер Смит махнул рукой. – Из целой флотилии английских кораблей она выбрала и нарисовала именно тот, который вез секретные сведения о ситуации на полуострове Веллингтоун, и попыталась передать рисунок де Сент-Аманду.

– Я ей помешал.

– Меньшего я от вас и не ожидал, – отчеканил мистер Смит.

– Я всегда рад исполнить свой долг. – За исключением прошлого вечера, когда он позабыл, что Джейн может быть шпионкой, и сделал ей предложение, а также сегодняшнего дня, когда он сказал ей, что не отступится.

– Я в этом не сомневаюсь, – сухо заметил мистер Смит. – Против этой леди довольно много тяжелых улик.

– А что по поводу мсье Шассера, о котором я вам говорил? – Блэкберн вспомнил учителя французского, чтобы переменить тему.

– Несомненно, я поручу кому-нибудь провести расследование, но до сих пор у меня не было никаких свидетельств его причастности. Даже если это он убил дочь Каннингемов, то сделал это по причинам, далеким от шпионажа. – Мистер Смит фыркнул. – Возможно, это была любовная ссора.

– О, это очень похоже на правду. – Какое ужасное слово – любовь. Может такое случиться, чтобы он сам?.. Блэкберн встряхнулся. Нет. Невозможно. Нет.

Мистер Смит продолжал:

– Кто-то передает информацию из министерства иностранных дел во Францию. Де Сент-Аманд – звено в цепи, и вполне вероятно, что он привлек к шпионажу женщину, разочаровавшуюся как в Англии, так и в обществе.

– У нее есть на то свои причины, – мрачно сказал Блэкберн.

– Ну конечно есть. Я сам не знатного происхождения и по своему опыту знаю, какими горькими бывают моменты, когда какой-нибудь идиот с родословной считает себя выше тебя только из-за фасона своего пальто или пресловутой голубой крови, – острый взгляд мистера Смита пронзил Блэкберна. – Присутствующие здесь исключаются.

– Да, сэр.

– Другие... источники показали, что утечка информации происходит через высший свет. В этой цепи очень много звеньев, но с вашей помощью мы надеемся всех их найти, особенно предателя внутри министерства.

– Если предатель из высшего света, мы можем опросить всех, кто здесь работает.

– О, подумайте хорошенько, лорд Блэкберн, – сказал мистер Смит. – Как мы отыщем его? Каждый лорд или джентльмен может при желании устроиться на службу. Не говоря уже о младших сыновьях, которые работают секретарями, надеясь преуспеть на политическом поприще. Я не могу запретить им и их дурацкому тщеславию получать выгоду от этой войны.

– Кто-нибудь из них слишком богат?

– Некоторые из них, но богатство они получили в наследство. Другие достаточно умны, чтобы не выставлять его напоказ. – Мистер Смит откинулся на спинку стула и постучал пальцами друг о друга. – Эта леди одевается лучше, чем может себе позволить?

Блэкберн припомнил шелковое платье, а потом скучное вчерашнее – из шерсти.

– Иногда она носит такие наряды, которых не может себе позволить.

– Очень подозрительно.

– Я говорил с ней. Она пытается держаться, но она отчаялась. – Черт бы побрал Джейн. Из-за нее он чувствовал себя злым, загнанным в тупик, безжалостным и, что самое худшее, проницательным. Хотя, наблюдая за ней, слушая ее колкости и заявление, что она выйдет за него ради своей безопасности, Блэкберн понял, что за этим прячется панический страх. – Возможно, у нее нет другого выхода.

– Как измена родине? Женщина из ее социального слоя всегда может жить с родственниками. Кроме того, она может пойти в гувернантки. В посудомойки, проститутки или даже работать в цех, мне-то какое дело. – Мистер Смит неодобрительно посмотрел на Блэкберна. – Молодой человек, для предательства нет оправданий.

– Вы правы, конечно. – Джейн. Блэкберн вспомнил, с какой любовью она смотрела на Адорну. Как критически хмурится ему. Улыбается... только редко.

Но вдруг он представил себе совсем другие картины.

Джейн – худая, в поношенной одежде – типичная английская гувернантка. Джейн, которая трудится на фабрике. Джейн, подметающая улицы.

Он с трудом проглотил комок в горле.

– Бедность, визиты к де Сент-Аманду в сочетании с рисунком корабля не сулят ничего хорошего этой леди без имени. – Мистер Смит кивнул. – Хорошая работа. Вы близки к разоблачению еще одного перебежчика, и всего за три дня. Я знал, что правильно делаю, давая вам это задание.

После того, как Блэкберна отпустили, он постоял и медленно направился к выходу.

Мистер Смит, должно быть, заметил отвращение на его лице, так как, когда Блэкберн переступил порог, сказал:

– Лорд Блэкберн, по вашему нежеланию назвать имя этой женщины я сделал вывод, что вам противна сама мысль предать кого-то из близких вам людей и к тому же леди.

Предать одного из близких ему людей? Если он заявит, что Джейн – шпионка, он предаст женщину, на которой обещал жениться. Его имя, возможно, защитит ее от виселицы. Но неужели он настолько обезумел от похоти, что готов нарушить данную родине присягу за время, проведенное между бедрами Джейн? Или это ужасное, разрывающее его на части ощущение своей неправоты является доказательством того, что ему нужна ее невиновность?

Он, должно быть, в чем-то ошибается. В характере Джейн. Или в собственных умозаключениях.

Ошибки. Какое ужасное слово...

– Я буду крайне подозрительно относиться к любой попытке общения с вами с ее стороны. Она или ее французские хозяева могут понять, какой опасности она подвергала себя, позволяя вам увидеть рисунок. Она может хитро войти к вам в доверие или даже переманить на свою сторону.

Проницательность мистера Смита взбесила Блэкберна.

– Это очень маловероятно, сэр.

– Я знаю, на какие безумства способны мужчины ради желанной ими женщины.

– К Квинси это не относится.

– Это вы так считаете, – взгляд мистера Смита пронзил Блэкберна, словно лезвие ножа. – Если перейдете на их сторону, вспомните молодого человека из Турбийона, который шел плечом к плечу рядом с вами в битве и умер в страшных мучениях с осколком в животе. Вспомните мальчишку-барабанщика, который живет в вашем поместье сегодня. Дни, когда он играл на барабане, остались в прошлом – вместе с его руками. Вспомните, лорд Блэкберн, что побудило вас работать здесь.