— А ты откуда об этом знаешь? — разомнасторожились мы.

— Во время трехдневного запоя судьба свела нас схорошим человеком, он как раз занимался этим убийством и по пьяному делу многожаловался. Я бы на его месте тоже жаловался, улик полно, а дело дохлое. От мэраодни оплеухи, и на братков не больно попрешь, потому как Козырной из такихбратков, что и нашему мэру хороший пинок может отвесить. По всему поэтому вашерасследование и закончено, дело сдано в архив, а вы со спокойной душой можетеотдыхать. Давайте сгоняем на юг. Слышишь, Анфиса, по телику сказали, тамтридцать градусов и без осадков. Красота.

— И не стыдно тебе бояться бандитов? — нахмуриласьЖенька. — А еще майор.

— Я по натуре не боязливый, — разулыбался РоманАндреевич. — Но очень покойников не уважаю, в смысле не люблю я похороны,вот что хошь со мной делай. А уж на ваших присутствовать мне и вовсе ни к чему.Вопрос с повестки дня снят, идемте ужинать. Заметьте, приглашаю вторично.

— Ты кое-чего не знаешь, — вздохнула я с большимсожалением, потому что чувствовала в словах Романа Андреевича правду истинную,и она мне, по понятным причинам, не нравилась. — Видишь ли, я написаладетектив, сюжет в нем один к одному эта самая история. А рукопись попала кКозырному. Без моего ведома, честно. Отправил ее Аверин и погиб буквально наследующий день. А потом и нас с Женькой пытались укокошить. Так что для насединственная возможность покончить со всем этим — вывести убийцу на чистуюводу.

Роман Андреевич хлопнул длинными ресницами и заметнопоскучнел. Потом устроился в кресле, посмотрел на меня и буркнул:

— Рассказывай.

Ну я и рассказала все как есть. То есть как было. Ромашкаслушал внимательно, время от времени кивал или задавал вопросы, что-то уточняя.Потом потребовал детектив. Получив рукопись, убрел на кухню, где и сидел дочаса ночи, читая и прихлебывая чай из моей любимой чашки (ненароком выяснилось,что она стала и его любимой чашкой. Что ж теперь, не стоит спорить попустякам). Все это время мы с Женькой сидели тихо, точно мыши, неразговаривали, а больше переглядывались и время от времени наведывались поочереди в кухню. Закончив чтение, Роман Андреевич появился в комнате, где мы сЖенькой уже устроились на раскладушках, и заявил:

— А мне понравилось.

— Что? — растерялись мы.

— Детектив, конечно. Интересно и читается легко. Ты егодействительно сама написала?

— Конечно, — нахмурилась я.

— Талант, — кивнул он удовлетворенно.

— Ты нам по делу что-нибудь скажи, — не выдержалаЖенька. — То, что Анфиса гений, мне известно.

— Могу и по делу, — согласился он. — Значит,так. Понятия не имею, кто укокошил вашего Аверина, но Козырной здесь скореевсего ни при чем. Поясняю: Анфиса обнаружила труп, а перед этим передалаАверину свою рукопись. С точки зрения Козырного, этого вполне достаточно длятого, чтобы вы спешно отправились в лучший мир. А вы, слава богу, живы.Покушения на вас имели место, но выглядят до того глупо, что и дурак поймет:господа бандиты здесь ни при чем.

— А кто ж тогда убил Аверина? — растерялась я.

— Будем искать, — развел руками РоманАндреевич. — Кто знает, кому он насолил до такой степени, что заработалнож в спину. Заметьте, к кому-то он в своем офисе этой самой спиной повернулся.

— А вдруг это адвокат Русанов? — озарилоЖеньку. — Твоему Толику очень бы пошло ножом-то в спину.

— Он вовсе не мой, — испуганно покосившись наРомашку, поспешила заверить я, обратив внимание, что при этих Женькиных словахон сурово нахмурился. — Я и встречалась-то с ним исключительно в интересахследствия. К тому же твое утверждение за уши притянуто. Пока ничто не указываетна его присутствие во вторник вечером в офисе Аверина.

— Он, точно он, — зашипела Женька. — Я нутромчую. Видно же, гада.

— Разберемся, — заверил Роман Андреевич, а явздохнула:

— Я уверена: Козырев убил жену.

— Может, и не в доме сынка мэра, — поддакнулаЖенька, — а в каком ином месте. Например, в симпатичном особнячке, где онижить изволят.

— И это проверим, — кивнул наш друг и защитник. —Но сразу договоримся: без моего чуткого руководства ни шагу.

— Хорошо, — дружно согласились мы, радуясь, чтопереложили часть проблем на чужие плечи.

Через десять минут мы легли спать, но уснуть смогли несразу. В дверь никто не ломился, и это радовало, как и присутствие мужчины вдоме. Женька поинтересовалась, удобно ли Роману Андреевичу на диване, я тоже вдолгу не осталась и предложила нашему жильцу верблюжье одеяло, под которым в настоящиймомент лежала сама. От одеяла он отказался и посоветовал нам спать. Мывздохнули, немного порассматривали потолок, прислушиваясь к громкому сопению сдивана, и наконец уснули.

Утром Женька вспомнила, что у нее свидание с Колобком. Онанамеревалась что-нибудь узнать о Стелле. Просто так люди на психоаналитикаденьги не выбрасывают, может, причина ее появления у Колобка наведет наинтересные идеи. Роман Андреевич дал на эту встречу «добро», предложив Женькедля плодотворного извлечения сведений остаться у психоаналитика на ночь,заверив, что ближе к четырем утра мужики особенно болтливы. Женька отнеслась кданному утверждению очень серьезно, а вот у меня оно вызвало подозрения, о чемя не преминула заявить нашему жильцу по дороге на работу. Он обиделся и дажепоклялся, что ничего такого в голове не держал, но все равно не убедил.

На работе меня ожидал сюрприз. Не успели мы с Веркой выпитьпо утренней чашке кофе, как в нашей комнате появилась неопределенного возрастакрашенная перекисью девица с короткой стрижкой. Одета она была в лиловое платьеи туфли на платформе, ступала в них, согнув колени, и здорово напоминала коровуна льду. Подошла к моему столу и, глядя на меня с крайней неприязнью,осведомилась:

— Это вы Анфиса?

— Думаю, для вас я Анфиса Львовна, — ответила я.

— А я Ирина, — заявила она и так на меняуставилась, точно ожидала, что я свалюсь со стула. Минуты две царила тишина,крашеная вдруг рассвирепела и визгливо сообщила: — Можете подыскивать себеработу, — после чего скрылась в кабинете шефа, забыв постучать в егодверь.

— Это она! — в один голос ахнули мы и оказалисьправы.