— Мы за раскладушками хотели, — обрадоваласья. — Вот ты пока и…

— Съездили, — перебила Женька и поджала губы,потом заныла жалобно: — Ромашка, езжай домой, голубь. Ужин сваргань, ты жхозяйственный, а у нас… дела, одним словом.

— У меня все готово, — ядовито ухмыльнулся он вответ. — В смысле ужина. А если вас где-то кто-то ждет, тем хуже для него,как родных предупреждаю, ноги выдерну.

— Кому? — испугалась я.

— Этому… с букетом.

— Толику, что ли? — обрадовалась Женька. — Иправильно сделаешь. Анфисе он не пара, ишь шастает… А я не выдержала и заявила:

— Он адвокат. Русанов Анатолий Сергеевич.

— Подумаешь, адвокат… — Тут до подружки дошло, онамалость похлопала глазами, а потом злорадно сказала: — Что я говорила? А какты?..

Мне пришлось малость пошептать ей на ухо. Хорошо, что РоманАндреевич был сильно занят, так как к этому моменту мы выехали на проспект, адвижение здесь очень оживленное, но все равно он пытался изо всех силчто-нибудь услышать и недовольно хмурился, потому что вряд ли ему это удалось.Зато Женька все поняла и некоторое время сидела истуканом. Мы миновалиостановку «Садовая», и Ромашка спросил сурово:

— Куда?

— Улица Мичурина, дом пять, квартира три, —отбарабанила подружка. — И в голову не бери, мы по делу. Статью хочуписать о пропавших без вести, а Анфиса обещала мне помочь.

Наш шофер этому объяснению не поверил, но промолчал. Черезнесколько минут притормозил возле дома номер пять и сказал:

— Здесь ждать буду.

— Жди, голубь, жди, — кивнула Женька и потрусила кподъезду. Само собой, и я не отставала.

В подъезде мы наконец дали волю своим эмоциям.

— Это что ж получается, Стелла укокошила любовничка,явилась к мужу, а он укокошил ее, чтоб, значит, семью не позорила. Потом,прихватив доверчивую дурочку, укатил в Сочи, утопил бедняжку и обеспечил себеалиби, одновременно смыв позор со своего честного имени.

— Все это еще надо проверить, — напомнила я.

— Мы должны ее найти, — с горящим взглядомпрошептала Женька.

— Кого?

— Пропавшую без вести, ту, которая изображала Стеллу вСочи. А когда у нас будут доказательства, я такую статейку забацаю, господинуКозыреву мало не покажется, а прокурору ничего другого не останется, какзасадить его в тюрьму. Мы же вздохнем с облегчением и будем жить долго исчастливо.

В вышесказанном я сильно сомневалась, но дипломатичнопромолчала и только через некоторое время, когда Женька нажимала кнопку звонкатретьей квартиры, удосужилась спросить:

— Куда мы?

— Здесь жила первая пропавшая женщина из нашего списка.У меня теперь все адреса, так что мы ее найдем, это точно.

Я пожала плечами, дверь распахнулась, и мы увидели мужикалет пятидесяти, хмурого и явно страдающего с перепоя.

— Ковригина Галина Павловна здесь живет? —решительно шагнула вперед Женька.

— Ну… жила месяц назад, а теперь не живет.

— А где сейчас проживает? — насторожиласьподружка.

— Пес ее знает… Сгинула.

— А она вам кто будет? — решила я принять участиев разговоре.

— Никто. Бабы моей дочка. Галька из дома бегать началалет с четырнадцати, непутевая. А вы из милиции, что ли?

— Нет, из газеты. Вы ведь объявление о розыске давали?

— Баба моя давала, да что толку? Звонили несколько раз,потом сестра из Перми звонила, вроде Галька к ней нарисовалась, баба-то мояпоехала, но та уж дальше утекла. Только деньги на ветер выбросила, билеты нынчекусаются… Чего ее искать? — неожиданно рассвирепел он. — Зима придет,и сама объявится. Говорю: совсем она непутевая.

— А супруга ваша дома? — поинтересовалась я.

— Нету. Работает, на дежурстве она. Завтра с утраприходите, ежели что…

— А когда она в Пермь ездила? — всполошиласьЖенька.

— Да вот в среду вернулась. В субботу ей сеструхапозвонила, в воскресенье она отправилась, а в среду назад…

Стало ясно: непутевая Галина, которая в субботу еще былажива и здорова, нам не подходит. Мы торопливо простились и покинули квартиру.

— Так мы никогда ничего не найдем, — нахмуриласья. — Надо верить в удачу. И не кисни по пустякам, журналистский хлебнесладок…

Роман Андреевич терпеливо ждал в машине, почитываяжурнальчик.

— Все? — слегка удивился он.

— Какой шустрый, — хмыкнула Женька. — У насеще три адреса. Подрядился, так вози.

— Да я с удовольствием, — хмыкнул Роман Андреевич,отбрасывая журнал.

— Давай-ка к Пироговой Татьяне Матвеевненаведаемся, — сказала Женька, продемонстрировала мне ее фото и тут жеткнула пальцем в фотографию Стеллы. Налицо было определенное сходство: возраст,цвет и длина волос.

— Едем, — неожиданно воодушевилась я, Женьканазвала адрес, а Ромашка лихо рванул с места.

Женька пылала энтузиазмом, и вскоре оказалось, что не зря…Но лучше все по порядку.

Мы прибыли к типовой пятиэтажке и, обнаружив над подъезднойдверью нужный номер квартиры, поднялись на третий этаж, позвонили, глядя наобшарпанную дверь и стараясь представить, что нас ждет. Дверь открылась, и мыувидели девушку лет двадцати семи в розовом домашнем халате. Одного взгляда нанее было достаточно, чтобы понять: перед нами та самая пропавшая без вестиПирогова Татьяна. Я, признаться, растерялась, а Женька, сунув ей под нос своеудостоверение, нахально внедрилась в квартиру. После этого было довольно глупостоять на пороге, и я тоже вошла.

— Вы Пирогова Татьяна Матвеевна? — строго спросилаЖенька.

— Я, — испуганно кивнула девушка. — А чеготакое?

— Поговорить надо. Вы одна?

— Одна…

— Может, мы пройдем?

— Проходите, — растерянно кивнула хозяйка ипровела нас в крохотную комнатку, метров одиннадцать, не больше. Правда, здесьбыло довольно уютно. Мы с удобствами устроились на диване, девушка забралась вкресло, продолжая взирать на нас с испугом. — Чего случилось-то? —спросила она плаксиво.