Стягиваю с его головы шапочку и натягиваю ее ему на лицо.

В нос бьет запах краски для волос.

— Седину замалевываешь, — хмыкаю, пока он задыхаясь мычит, — жаль, что не бигуди. А то ими я бы тебя нафаршировал через задницу, как петуха.

— Помогите! — На секунду отнимаю субстанцию от его рожи и смотрю, как он гортань воздух.

— Не кричи, — с чувством пробиваю ему солнечное сплетение. — Пользуйся моей добротой. Подыши. Вдох — выдох.

Он, щурясь, от едкой краски начинает рыдать. Но дышит.

— Вот что, мой драгоценный. Завтра ты пишешь заявление по собственному желанию и проваливаешь из своей шараги к чертовой матери! Приемника я найду тебе сам.

Мужик, растирая руками лицо, согласно кивает.

— Понял я…

— А вздумаешь мне или уж, упаси тебя Боженька, моей жене, как ответить… Кстати, ты в Бога веришь?

— Д — да… — захлёбывается соплями.

— Вооот, тогда с ним и встретишься, если что.

Разжимаю кулак, и мужик тихо сползает к моим ногам по стенке.

— Всего хорошего, — переступаю через него и выхожу из квартиры.

В машине нахожу влажные салфетки и вытираю руки. Брезгливо мне.

На приборной панели звонит телефон.

Незнакомый номер, но я уже догадываюсь, о чем пойдёт речь.

— Алло…

— Я согласен, — оживает трубка голосом Дроздова.

— Я рад, — заводу машину. — Тогда завтра жду вас после занятий Павла. Обсудим детали.

— Добро… — сбрасывает.

Коротко и по делу.

Дома вкусно пахнет какой-то сладкой выпечкой.

— Почти успел, — хмурится Оля. — Четыре раза прошли твои пятнадцать минут.

— А где Макс? — стреляю глазами на закрытую в комнаты дверь.

— Спят все, — она сдувает с лица прилипшую прядь.

— Погрей ещё разок еду, — чмокаю ее в нос. — Я в душ схожу.

Помыться хочется безумно после этого слизняка.

Намыливаю голову и слышу, как дверь ванны с психом распахивается.

— Грозный, мать твою! — Шипит Ольга и раздвигает дверцы душевой кабины. — Мне сейчас девочка позвонила знакомая. Сказала, что результаты сегодняшнего кастинга аннулированы, а директор театра объявил об уходе!

— Хм… — поворачиваюсь к ней, невозмутимо смывая пену. — Значит, завтра у тебя будет ещё один шанс попробоваться! Круто!

Оля подкатывает глаза.

— Я так и знала, что не нужно тебе рассказывать! — Захлёбывается праведным гневом.

Подхватываю ее за талию и втягиваю к себе в кабину.

— Что ты там знала? — рычу ей в ушко и сжимаю попку.

— Пусти меня! — Она отфыркивается, как кошка, от льющейся на голову воды.

Вжимаю ее в кафельную стенку, и накручивая косу на кулак, заставляю прогнуться в спине.

— Это не честно! Не честно! — Шипит.

— Оля, — строго говорю ей в самое ушко, — успокоилась! Быстро! Я всегда буду делать то, что сочту нужным.

— Он хотя бы здоров? — Сдаётся она.

— С ним все лучше, чем он заслуживает. — Заверяю жену и дергаю в разные стороны ее халатик.

Возбужденно взвизгивает.

Вот такая жена мне нравится гораздо больше.

— Что ты за человек, Иван, — подставляет мне под поцелуи свою шейку.

— Что надо сказать? — ощутимо прикусываю ее плечико.

— Я люблю тебя… — мурлычет, вжимаясь попкой в мой пах.

— А ещё? — Стягиваю вниз ее трусики и предупреждающе вожу членом между ягодниц.

— Нет, — постанывая сжимается.

— Неправильный ответ, — вжимаюсь сильнее.

Она вскрикивает.

— Я никогда тебе не буду врать… — отвечает, как послушная девочка.

— Теперь правильно… — довольно киваю.

Сжимаю грудь своей жены и вхожу, так, как она любит, под аккомпанемент ее сладеньких стонов. Давай трахнем соседей, детка!

Пусть поиграется в своём театре пол годика, а потом снова домой… Как раз буду предвыборной занят, а ребёнок займёт ее время.

Да, в отношении жены я жадный эгоист. Но все ее мечты обязательно будут исполнены.

Конец