— Докладывайте! — сказал В.Е. Матишев.

— Станцию Антреа оставили. — сказал Д.А. Петрайтис. — Имущество уничтожено. Оборона моста организована.

— Хорошо! — сказал В.Е. Матишев. — Пригласите капитана Кобяка.

Капитан Кобяк, начком подрывников, тут же предстал перед комбригом.

— У вас всё готово? — спросил В.Е. Матишев.

— Так точно! — сказал капитан.

— Сколько электросетей проведено к мосту? — спросил В.Е. Матишев.

— Три. — сказал Кобяк.

— Люди надёжные? — спросил В.Е. Матишев.

— Для подрыва моста, товарищ подполковник, назначены лучшие красноармейцы… — сказал Я.М. Майоров. — Все коммунисты и комсомольцы.

— Это хорошо! — сказал В.Е. Матишев.

В.Е.Матишев присел к столу. Он немного успокоился. Видя, что комбриг «отошёл», Я.М. Майоров пригласил его на собрание коммунистов батальона, которое было назначено на вечер.

— Время ли сейчас проводить его? — спросил В.Е. Матишев.

— Думаю, что самое время. У меня шесть заявлений о приёме в партию, товарищ подполковник. — сказал Я.М. Майоров. — Все заканчиваются словами: «Хочу идти в бой коммунистом!»

В.Е. Матишев встал, застегнул ворот гимнастёрки, и с большой теплотой сказал, что у них замечательные люди, и что никакому врагу нас не одолеть!

Коммунисты батальона собрались вечером в тесной землянке. Перестрелка затихла. Лишь из редко то там, то здесь рвались мины да постукивали, будто переговариваясь, пулемёты. Советские стрелковые части уже отошли за реку, и воины-железнодорожники теперь противостояли врагу, выжидающему удобного момента для атаки.

Перед тем как зачитать заявления о приёме в партию, Я.М. Майоров предоставил слово комбригу.

— Наша задача задержать противника у реки, а при отходе уничтожить мост! — сказал В.Е. Матишев.

Я.М. Майоров зачитал заявление лейтенанта Степана Сидоренко.

«За дело ленинской партии буду сражаться самоотверженно, не жалея ни своей крови, ни самой жизни. В бой хочу идти коммунистом!»

В таком же духе высокого патриотизма, верности партии были написаны заявления красноармейцев Олега Орлова, сержанта Афанасия Колесникова и других бойцов. Решение коммунистов было единодушным: «Принять!»

— Коммунисты не подведут! — сказал подрывник Датьян. — Не один вражеский солдат найдёт тут себе могилу!

В слабоосвещённой землянке со стен которой от недалёких взрывов и мин сыпалась земля.

Утром, 2 августа, после продолжительной артподготовки, финские части вновь пошли на штурм советской обороны. Располагая подавляющим перевесом в живой силе и технике, они смогли прорваться к мосту. Медлить было нельзя. Комбриг отдал распоряжение подорвать мост. Капитан Кобяк крутанул машинку, но взрыва не последовало. Осколками снарядов перебило провода электросети.

— Разрешите исправить сеть? — спросил Датьян командира.

— Хорошо. — сказал командир. — Мы прикроем тебя огнём!

Бесстрашный боец Датьян бросился под пули и осколки мин. По откосам насыпи он пробрался к повреждённому мосту, срастил оборванные провода и вернулся невредимым. Но пока боец возвращался, мина снова угодила в электросеть. Вновь вернувшись к мосту, Датьян сращивал их на глазах восхищённых его подвигом товарищей. Когда на мосту появилась атакующая группа финнов, мощный взрыв поверг в воды реки Вуоксы 164-х метровую громаду и вместе с нею десятка два вражеских автоматчика…

…С боями батальоны отходили к городу Выборгу. Там в это время уже вели заградительные работы другие подразделения 1-го отдельного батальона. Они минировали железнодорожный узел и подходы к нему. Готовили к взрыву мосты через Выборгский залив. Войска 23-й армии отошли под давлением превосходящих сил противника, и выполнять поставленные задачи батальону пришлось без прикрытия полевыми частями. Три роты заняли оборону на ближних подступах к г. Выборгу, отражая попытки финнов прорваться на железнодорожный узел, и захватить его хозяйство исправным, а две оставшиеся роты под непрерывным огнём противника отправляли в тыл подвижной состав и скопившиеся на станции грузы, разрушали станционные пути. Через Выборгский залив они успели взорвать вокзал и несколько мостов.

Одна из железнодорожных рот во главе с лейтенантом Хатеевым погибла разрушая перегон между станциями Кайвисто и Хумалюки. Прорвавшийся в советский тыл противник ротрезал роту от своих частей и окружил её.

Два дня шёл бой. Силы роты таяли. Оставшиеся бойцы, после гибели комроты Хатеева, взорвали последний мост через ручей, устроив крушение трёх составов, и путеразрушителя, попытались прорвать кольцо окружения. В расположение Я.М. Майорова вышел только один человек…

8-10 августа шли оборонительные бои на ближних подступах к Ленинграду. Несмотря на героическое сопротивление советских войск, противник прорвался на левом фланге Лужской линии обороны и 19 августа занял Новгород, 20 августа — Чудово, перерезал шоссе Москва — Ленинград и железные дороги, связывающие Ленинград со страной. В конце августа финляндские войска вышли к линии старой государственной границы СССР 1939 года к реке Сестре.

Враг прорвал оборону у пос. Райвола[54] и предпринял наступление на станцию Тюреева, чтобы отрезать отход к г. Ленинграду советским частям, ведшим тяжёлые бои в Приморском районе. 1-й отдельный восстановительный жд батальон получил приказ прекратить разрушение пути на участке и занять оборону севернее станции Райвола.

30-31 августа воины-железнодорожники отражали атаки вражеских войск. Не покидали поля боя раненные. Место убитых занимали их товарищи. Сильное давление противник оказывал на правый фланг обороны батальона, стремясь перерезать железную и шоссейную дороги.

Финны неоднократно бросались в атаку, обрушивая на узкий участок обороны шквал миномётного огня. Внезапно перед бойцами появился комбат майор Дмитрий Августович Петрайтис. Быстро оценив обстановку, он взял управление боем в свои руки, усилил огневую мощь за счёт переброски нескольких пулемётных расчётов с других участков обороны. Атаки противника с большими для него потерями были отражены. Но своих попыток овладеть станцией Райвола враг не оставил.

В разгар боя к Я.М. Майорову в окоп спрыгнул связной.

— Товарищ Военком! Вас спрашивает тяжело раненный красноармеец Орлов. — сказал он.

Олег Орлов, которого недавно приняли в партию, лежал у стены полуразрушенного сарая. Около него суетилась санинструктор. Заметив Я.М. Майорова, Орлов приподнял голову, и снова уронил её на только что подложенную кем-то заботливо плащ-палатку.

— Умираю… — сказал Орлов с трудом. — Вот… Спросить хотел… Могу я считать себя коммунистом?

— Ну что ты такое говоришь?! — Я.М. Майоров успокаивал бойца. — Поживём ещё, повоюем! Сестричка же говорит, что рана не опасна. Партбилет скоро получищь!

— Спасибо! — сказал Олег Орлов.

Он слабо улыбнулся, и закрыл глаза… Навсегда… Погиб в том бою и красноармеец Колесников…

Вечером 31 августа по окопам пронеслась весть… Убит Д.А. Петрайтис!!!!!! Мина разорвалась рядом, и осколки попали в голову и грудь! Д.А. Петрайтис, кадровый командир Красной армии, окончил Военно-транспортную академию. Преподавал В Ленинградском военном училище военных сообщнений. Посмертно награждён орденом Красного знамени… Бой на станции Райвола оказался последним для многих 1-го отдельного ж/д батальона…

К 21 августа стало ясно, что своими силами советским войскам не сдержать было вражеского натиска. Командующий 23-й армией приказал Василию Фомичу Конькову, командиру