против всех ожиданий, объявили Германии войну, через пару недель остатки Польши оказались оккупированы Красной Армией — и перед Испанией во весь рост встала перспектива оказаться втянутой в общеевропейскую войну.

Франциско Франко предвидел долгую и затяжную борьбу, очень опасался, что она будет способствовать росту ненавистных ему левых партий Европы, в симпатиях своих склонялся на сторону Германии, но всей душой стремился к тому, чтобы оставаться нейтральным так долго, как это только возможно.

Причины у него на это были самые веские: в Испании начались крупные проблемы с продовольствием, ей угрожал голод.

V

Если брать книги, написанные о Франко, то самой авторитетной, вероятно, следует считать его биографию, написанную британским исследователем Полом Престоном: «Franco», by Paul Preston, 1994. Книга представляет собой огромный том объемом больше 800 страниц, со множеством ссылок и с отдельным справочным аппаратом, уложенным в дополнительные 213 страниц мелкого шрифта.

Она, кстати, в 1999 году даже вышла на русском языке.

Так вот, автор книги в нехватках обвиняет лично Франциско Франко, главу нового режима, установившегося в Испании с апреля 1939 года. Он считает, что дело тут было в объявленной Франко политике так называемой автаркии.

Если глянуть в энциклопедию, то мы увидим там вот что:

«Автаркия (от др. — греч. αβταρκια — самообеспеченность (самодостаточность) — система замкнутого воспроизводства сообщества, с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой; экономический режим самообеспечения страны, в котором минимизируется внешний товарный оборот».

П. Престон прав — программа автаркии была действительно введена, импорт был ограничен настолько, насколько это вообще возможно было сделать. Но вот то обстоятельство, что нечто подобное происходило во всех странах Европы, он как-то из виду упускает.

Дело все-таки было не в генералиссимусе, а в войне.

Подвоз из-за границы становился делом зыбким и ненадежным, полагаться на него следовало как можно меньше, а для Испании дело осложнялось еще и тем, что страна была разорена, никаких свободных фондов для внешних закупок не имела, а от своих возможных союзников, Германии и Италии, она была отдалена по чисто географическим причинам.

Тогда получается, что Франко, вводя меры по ограничению импорта, действовал вполне рационально?

Однако его английский биограф ему в справедливости отказывает. Он вообще старается представить Франциско Франко в негативном свете и не упускает ни единого случая, в котором может показать его смешным. Вот хороший пример: П. Престон описывает случай на дипломатическом приеме, когда английский посол, который почему-то решил, что каудильо знает французский, обратился к нему на этом языке.

Когда же выяснилось, что Франко его не понял, посол обнаружил, что и переводчика у него нет, и обратился за помошью к своему военному атташе, знавшему испанский. Проблема, однако, состояла в том, что атташе был двухметрового роста и одет был по всей парадной форме своего полка, включая высоченную шапку медвежьего меха. В результате и говорить с низеньким каудильо лицом к лицу ему оказалось нелегко, и пузатый коротышка Франциско Франко сильно проигрывал при сравнении с бравым британским офицером.

По-видимому, сцена действительно была забавной, но все-таки качества главы правительства не сводятся к внешней представительности?

Или, скажем, в книге видное место занимает описание роскошного образа жизни, который Франко завел для себя и своей семьи — в качестве своей резиденции он избрал бывший королевский дворец, Эль Прадо, расположенный недалеко от Мадрида, и положил себе жалованье в размере 700 тысяч песет в год. Это действительно значительная сумма, в пересчете на теперешние доллары составляла бы около семи миллионов.

Но как-никак это была зарплата.

Никакого отчуждения в свою пользу поместий и рудников, никаких коррупционных сделок, никаких «распилов» и «откатов», никаких тайных фондов, выводимых за рубеж, — короче говоря, никаких знакомых нам атрибутов бесконтрольной неограниченной власти над целой страной.

Их не отыскал даже Пол Престон, человек очень осведомленный и очень придирчивый.

Впрочем, в своей книге он с удовольствием приводит такой отзыв современника о генерале Франко:

«Он всего лишь простой офицер колониальных войск — ему приказали удерживать форт, он его и удерживает. От него ожидать нечего, воображения у него нет».

Возможно, в первой части этого отзыва больше правды, чем кажется на первый взгляд. Генерал Франко действительно полагал, что его долгом является удержание порученного ему форта. Вот только поручение он принял от Бога, а фортом для него была вся Испания.

Что до нехватки воображения — ну, этот вопрос надо рассмотреть подробнее.

VI

Осенью 1939 года в Испании прошла целая цепочка церемоний, связанных с окончанием гражданской войны. Тела «павших героев за дело национальной Испании» заново хоронились с большими почестями — конечно, только тогда, когда это было возможно. Война велась с большой жестокостью обеими сторонами, пленных расстреливали без числа, и трупы жертв этих массовых казней зачастую сваливали в неотмеченные братские могилы.

Эта участь, однако, не постигла останки Хосе Антонио Примо де Риверы, основателя Фаланги и друга Серре-но Суньера. Молодой и отважный сын бывшего диктатора был расстрелян в самом начале гражданской войны, и его позволили похоронить достойно там, где он был казнен, — в городке Аликанте.

Теперь, в ноябре 1939-го, бренные останки героя были извлечены из могилы и отправились в долгий путь длиной в 500 километров, от Аликанте к Мадриду. Процессия двигалась в течение 10 дней, в ней были представлены члены Фаланги из всех провинций Испании — они несли гроб на своих плечах, сменяя друг друга. Занятия в школах прерывались для того, чтобы дать возможность учителям и учащимся принять участие в похоронной процессии, которая двигалась под звон колоколов и грохот артиллерийских залпов. По прибытии в Мадрид останки героя были встречены высшими чинами армии и дипломатами Италии и Германии — держав, чье содействие поспособствовало победе националистов.

Хосе Антонио Примо де Ривера был погребен в Эску-риале, месте вечного упокоения испанских королей, и к его могиле были возложены огромные венки, присланные Адольфом Гитлером и Бенито Муссолини.

Вся эта церемония была проделана не только как знак памяти и не только как знак победы. Каудильо считал необходимым демонстрацию национального единства, а заодно и собственной единоличной власти.

Основатель Фаланги был почтен так, как никогда еще не чествовали павших героев, но попытка фалангистов Аликанте линчевать заключенных-республиканцев в тамошней тюрьме была подавлена оружием. В свое время подполковник Франко, командир Испанского иностранного легиона, без всякого гнева и малейшего пристрастия расстреливал своих солдат за нарушение дисциплины, и сейчас, в 1939-м, став главой государства, он своим привычкам не изменил. Так что его не зря называли «хорошим офицером