— А что тебе приснилось вчера, Агатра?

Лучница снова подтянула накрывающие ее одеяла.

— Дракон, госпожа.

Ей легче было говорить с Терезой, чем с сидящим в углу Амбегеном. Она словно старалась забыть о присутствующем здесь надсотнике. Впрочем, комендант, похоже, это чувствовал: не задавал вопросов и вообще старался вести себя так, будто его не существует вовсе.

— Этот дракон, госпожа, он живой… Но как-то… не знаю… по-другому! Было больно, но так… будто кто-то… открыл голову, а в голове — дыра, и все, весь разум, снаружи! — Потрясенная девушка отчаянно жестикулировала, пыталась показать все руками. — Там, кажется, был сотник, с ними, с серебряными. И были еще золотые. Большая битва, на самом деле большая! Даже больше, чем под Алькавой!

Лучница затихла. Тереза тоже молчала, терпеливо ожидая продолжения. Агатра, уставившись в низкий потолок, тяжело дыша, снова переживала свой кошмар.

— Нет, не дракон… — наконец выдавила она. — Не скажу. Не могу, в самом деле не могу… Больше не хочу… Отчетливее всего я видела битву. Уже становилось светло, немного снега, грязь, и всюду стоят лужи. Там были наши, по-моему, конница, очень много конницы! Я узнала по лошадям, они ходят не так, как вехфеты, но точно я не разглядела… Только видела я их не в битве и не возле дракона, а дальше, чуть к югу, кажется… Нет, я не могу… про это не могу, в самом деле. Простите! — неожиданно воскликнула она, чуть ли не плача. — Мне никак! Не хочу больше!..

— Хорошо, Агатра, хватит, — успокоила ее Тереза. — Мы не собираемся ничего выпытывать… Достаточно. Теперь спи.

Она погладила лучницу по ладони и встала, подавая знак Амбегену.

Снаружи действительно потеплело. Стало намного теплее, чем вчера, хотя уже и тогда мороз не слишком досаждал.

— И что ты обо всем этом думаешь, господин?

Амбеген пожал плечами и долго смотрел на Терезу. Словно это она подговорила лучницу наврать с три короба, лишь бы он отпустил конницу за Раватом… Однако он тут же осознал, что командующая конными лучниками не способна на столь низменные поступки. Нелепо подозревать ее в чем-то подобном.

Сотница, словно угадав мысли коменданта, замерла и ощетинилась, разом став намного красивее. Амбеген предупредил взрыв.

— Ничего. Ничего не думаю, — коротко сказал он.

Он повернулся и ушел, оставив ее стоять на месте. Она со злостью посмотрела ему вслед, потом взяла себя в руки и вернулась в комнату.

— Агатра? Спишь?

— Я боюсь, госпожа, — слабо ответила лучница. — Боюсь заснуть… Ведь я знаю, что тогда будет.

— И все-таки спи. Я посижу с тобой немного.

Обозлившись на весь белый свет, Амбеген заперся у себя в комендатуре, словно в гробу — пропал, исчез, не видно и не слышно. Воскрес он лишь около полудня…

Изумленные солдаты останавливались, услышав доносящиеся из его комнаты явственные удары молотка. И в самом деле, комендант ремонтировал окно. Раздобыв где-то доски и гвозди, он яростно колотил по ним обухом топора. Соорудив кривую ставню, Амбеген выбрался наружу, примерил. Позвал к себе плотника и долго объяснял, что нужно переделать, чтобы ставня подошла. Детина-плотник с сомнением поглядывал на потрескавшиеся от ударов доски, наконец забрал ставню и куда-то удалился. Решив судьбу своего окна, Амбеген явно успокоился и даже потребовал еды. Когда легионер принес ему порцию вдвое большую, чем солдатскую, комендант посмотрел на нее с неподдельной горечью, после чего промолвил:

— Сынок, я и вправду не понимаю, как вы продержались на такой жратве… Ну ничего, скоро все наладится!

Поев, комендант некоторое время сидел, погрузившись в глубокие раздумья. После чего помрачнел еще больше, как будто разгневался собственным мыслям. Позвав конюха, поговорил о лошадях, подробнее всего расспрашивая о конях курьеров. Узнав, что солдаты уже успели съесть несколько запасных и вьючных животных, Амбеген пришел в такую ярость, что, когда ближе к вечеру снова послышались безумные вопли Агатры, он попросту схватился за голову.

— Шернь, да что это за застава такая?! — заорал он, ударив кулаком по столу. И неожиданно добавил: — Ну хорошо…

Показав пальцем на конюха, комендант сказал:

— Всех гонцов ко мне. Немедленно.

Солдат выбежал на улицу.

Стараясь не замечать доносящихся снаружи нечеловеческих криков девушки, которую терзала отвратительная, чуждая сила, Амбеген кружил по комнате, что-то напряженно обдумывая. Когда явились гонцы, он расспросил каждого о его службе (половину этих людей он не знал; они прибыли в Эрву, когда он сидел в Торе), после чего отослал того, который некогда сопровождал Терезу. Нужно оставить хотя бы одного опытного курьера… Следом Амбеген отправил симпатичную девушку: о ее пустой головке даже он успел прослышать. Оставшимся четверым дал точные устные инструкции, не тратя времени на какие-либо записи.

— Взять свободных лошадей и немедленно отправляться, — закончил он.

— Так точно, господин!

Гонцы выбежали за дверь.

Амбеген продолжал расхаживать по комнате.

Некоторое время спустя крики Агатры стихли и больше не повторялись. Комендант облегченно вздохнул, поскольку начинал опасаться, что придется набить девушке еще одну шишку… От одного воспоминания о том, что он ударил лучницу, ему становилось нехорошо. Однако происходящее с Агатрой деморализовало всю заставу. Девушку следует отправить в тыл, и как можно скорее. Ничего, вскоре подойдет обоз с самым необходимым. Задерживать его комендант не собирался, ведь тогда возничие и лошади будут проедать то, что привезли. У него есть несколько больных и Агатра. Нужно отправить их с этим обозом.

Но… Лучница может быть полезна. Правда, в это он не слишком-то верил. А вдруг? Ведь все может пойти иначе, если…

Амбеген подождал еще немного, расхаживая вокруг стола. Он хотел увериться, что видения Агатры закончились. Да, вопли определенно прекратились.

— Часовой!

Дверь открылась, и на пороге появилась Тереза.

— О, вот и отлично! — воскликнул комендант. — Я как раз хотел послать за тобой… Все, ничего не нужно, — отослал он выглянувшего из-за ее спины солдата. — Ну что, сотница?

Она закрыла дверь и некоторое время стояла молча, явно подбирая слова.

— Ваше благородие, ты наверняка меня подозреваешь… — наконец начала она.

— Ничего я не подозреваю, — прервал он ее. — Ей что-нибудь снилось?

— Я уж думала, господин, тебя это не интересует…

— Не пытайся язвить, — спокойно ответил комендант. — Ты же знаешь, терпеть этого не могу. Так ей что-нибудь снилось? — повторил он.

— А что, сам не слышал? Но если я скажу, что ей снилось, ты, господин, сразу подумаешь…

— Прекрасно, теперь ты за меня решаешь, что мне думать. Учти, сотница, я сыт твоим поведением по горло, — строго предупредил он. — Что ей снилось? — в третий раз спросил он.