Келли покидала здание суда одной изпоследних. Они сДжеймсом встретились наступенях увхода, чтобы поговорить сосвоими «теневыми присяжными». Двумя мужчинами иодной женщиной, которые заопределенную плату ежедневно посещали заседания, азатем рассказывали Келли иДжеймсу то, что они думают опроцессе. После того какКелли прогнала консультантов, Джеймс настоял натом, чтобы они делали хотябы это дляполучения сколько-нибудь объективной обратной связи.

Сегодня «теневые присяжные» водин голос заявили, что им понравился следователь Филипс, поих мнению, «отлично поработавший» входе следствия. Однако всех их интересовало, почему он неискал других подозреваемых.

–Наверное, нужно было хотябы оглядеться посторонам иузнать, небылоли поблизости кого-либо еще, разве нетак?– спросила женщина.– Я неследователь, но, по-моему, полиция очень торопилась.

Келли захотелось схватить ее зашиворот икрикнуть: «Дура, поблизости больше никого небыло! Это уловка защиты, направленная нато, чтобы внушить вам мысль, будто полиция работала плохо, хотя насамом деле это нетак».

Ноона лишь поблагодарила помощников запотраченное время инаправилась ксвоей машине. Сегодня была пятница, изчего следовало, что следующие два дня пройдут безпостоянных мыслей опроцессе. Отэтой мысли уКелли настолько поднялось настроение, что она даже необратила внимания нажурналистов, выкрикивавших ей вопросы, когда она проходила мимоних.

Назойливость средств массовой информации излегкого раздражения превратилась воткровенную головную боль. Одна журналистка даже последовала заКелли втуалет внадежде узнать какие-нибудь новости.

Настоянке ждали фотографы, направившие свои камеры наКелли. Тавскинула голову выше, постаравшись сделать так, чтобы ее обновки предстали наснимках вовсей красе.

* * *

Когда Келли вернулась домой, ее дочери были накухне: ужинали хот-догами ииграли втелефоне Бетани. Тетя Нойя смотрела телевизор, попиваячай.

Келли сбросила туфли навысоком каблуке впервые зашестнадцать часов. Ей показалось, будто ее ноги освободились изтисков. Она потерла ноющие икры.

–Тебе следует носить более удобную обувь,– заметила тетка.

–Эти туфли– самое красивое изтого, что уменя есть.

–Красивые– еще незначит удобные.

–Мамочка, мы видели тебя потелику,– сказала Белла.

–Правда? Икак я выглядела?

–Просто классно! Ты спорила стем типом, икомментатор назвал тебя агре… агрес…

–Агрессивной,– подсказала Бетани.

–Точно, агрессивной.

Улыбнувшись, Келли повернулась кхолодильнику.

–Авсе эти злые женщины очень глупые!

–Белла!– вмешалась Бетани.– Тыже обещала ничего неговорить!

Изучив содержимое холодильника, Келли остановилась накурином салате, оставшемся совчерашнегодня.

–Какие еще злые женщины?

Бетани иБелла молчали.

–Какие еще злые женщины?– обернулась кним Келли.

Бетани старательно избегала смотреть ей вглаза.

–Ну, изтого ток-шоу, где говорят оразных вещах. Они говорили отебе. Так, всякую ерунду…

–Номне очень понравилась Полли Анна Тейлор.

–Ктоэто?

–Модель из«Инстаграма»[32],– подсказала Бетани.

–Аеще она поет, рисует, иона учит, какнаносить косметику ииметь такоеже тело, какунее. Тело унее классное. Она мой герой,– гордо сияя, объявила Белла.

Келли поставила салат настол.

–Ичто они говорят?

–Ничего,– уклончиво произнесла Бетани.

–Так, раз вы нехотите мне говорить, мне тем более любопытно.

Девочки переглянулись. Находившаяся вгостиной тетка ничего несказала, ноуменьшила громкость телевизора.

После гибели матери Келли тетя Нойя взяла насебя роль ее защитницы. Стала той, кто научил ее быть женщиной. Вовремя бракоразводного процесса Келли нераз рыдала унее вобъятиях, атетя Нойя давала ей выплакаться, прижимая ксебе, слегка покачивая, какделала тогда, когда Келли была еще ребенком. То, что она приглушила громкость телевизора, говорило отом, что Келли непонравится рассказ дочерей.

Подойдя кстолу, Келли раскрыла переносной компьютер.

–Так, давайте посмотрим, что сказали эти злые женщины.

Какое-то мгновение Бетани колебалась, низко опустив голову, затем раскрыла свою страничку в«Инстаграме». Наней было видео счетырьмя женщинами. Навид они могли быть близнецами: пышные формы, светлые волосы, длинные ноги, откровенная одежда, накачанные ботоксом губы идлинные ресницы.

–Мам, это все ерунда, небери вголову,– сказала Бетани.– Это дуры. Малоли чего они наговорят!

–Да, ноБелла назвала одну изних своим героем. Мнебы хотелось услышать, что ее герой говорит проее мать. Которая изнихона?

–Та, что вбелой юбке,– поколебавшись, сказала Бетани.

–Включай видео. Посмотрим, что она скажет.

Бетани включила воспроизведение.

Женщины хихикали, обсуждая судебный процесс. Затем появилась видеозапись иззала суда. Келли стояла закафедрой ичто-то говорила. Звук отсутствовал, поэтому разобрать ее слова было невозможно– одно изображение.

–Ивы только взгляните наэту юбку!– сказала Полли Анна Тейлор.– Ненужно, конечно, травить человека, когда тот занимается своим делом, ноблин… она что, непримеряла ее перед покупкой?!

–Ктомуже втон волосам,– сказала другая женщина.– Ну, если знаешь, что тебе предстоит предстать перед миллионами, нужно выглядеть сексапильной, иначе лучше остаться дома ипросто рассказать всем, что ты собиралась надеть.

–Милочка, если ты это смотришь, я бесплатно буду твоей стилисткой. Нельзя идальше терпеть этот кошмар иделать вид, будто ничего непроизошло. Аутебя дляэтого самая подходящая фигура. Спомощью своего тела можно творить чудеса…

–И, господи, я немогу промолчать: эти туфли! Ну правдаже? Дляработы наавтомойке они еще сойдут, ноесли ты бряцаешь оружием навсех каналах, тебе нужно выглядеть какКардашьян. Ане каккакая-нибудь хабалка, ругающаяся сменеджером всолярии.

–О, ты совершенно права. Первым делом я потребовалабы компенсацию морального ущерба отмагазина одежды, апотом…

Келли закрыла компьютер.

–То, что они говорят, неимеет никакого значения,– помолчав, сказалаона.

После чего убрала салат обратно вхолодильник. Есть ей совершенно расхотелось.

Уложив девочек спать, Келли вышла посидеть накрыльцо. Дом ее находился посреди участка площадью два акра, идо соседей было так далеко, что она сними почти несталкивалась. Первое время изоляция Келли ненравилась, однако теперь, когда она кэтому уже привыкла, ничего другого ей больше нетребовалось.