У Яны перехватило дыхание, затряслись руки. В голове промелькнула страшная, ужасная мысль: «Неужели я совершила ошибку!»

Каждый варит свой суп. По своему усмотрению добавляет соль, перец, лук, приправы, и от этого зависит, каким будет суп на вкус. Кто-то экспериментирует с компонентами, кто-то предпочитает не рисковать. Так и с жизнью – что добавишь, такой и вкус будет. Даша отвлеклась и сильно пересолила его, в смысле – суп…

Добираться общественным транспортом было гораздо дольше. Наконец-то знакомые поля! Тут и воздух чище, запах роднее и почему-то чувствуешь себя ребёнком, ведь совсем близко матушка-земля. Короткий колючий ёжик от скошенной пшеницы приятно колет босые ноги. Даша сняла лёгкие босоножки, чтобы ощутить бодрящую щетину упругой земли. Из-под горки показался комбайн – большой «Нью-Холланд». Семиметровая жатка медленно подминает под себя красивые пшеничные колоски: ещё гектар остался позади, а впереди колышется нарядное поле. Осторожно крадётся «Дон», спешит, догоняет коллегу. Даша затаила дыхание, наблюдая, как золотые, тугие зёрна, шурша друг о друга как весёлый ручей, посыпались в большой кузов оранжеголового КАМаза… Вышел из кабины комбайнёр, потянулся, расправил усталые плечи – намолото ещё пять тонн пшеницы для совхозных закромов.

Даша вернулась домой поздно вечером. Дверь была открыта. Она бесшумно зашла, поставила свою нехитрую поклажу.

Из своей комнаты выглянул сын:

– Мам, ты?

Даша промолчала. Алёшка приближался. Ещё несколько мягких шагов…

– Мам, ты что это здесь притаилась? – улыбнулся он. – А где дядя Саша?

Даша подняла на него измученный взгляд. Сын изменился в лице.

– Лёш, почему ты мне не рассказал всё?

– У неё не хватило ума не попадаться тебе на глаза, да? – вопросом на вопрос ответил парнишка, присел на корточки и обнял мать.

– Прости меня, я злилась на тебя, а виновата была я.

– Глупости, – завертел головой Лёшка, – неприятности закончились, теперь все всё знают, больше никаких тайн и виноватых лиц.

– Мы с Сашей расстались, – устало прошептала Даша.

– Мам, перестань, – сын повысил голос, – вот только не надо сейчас психовать, обижаться на весь мир, жалеть себя и всех ненавидеть. Это мне простительно – я был не умудрённый опытом новичок, но ты-то!

Даша отчётливо повторила:

– Всё кончено.

– Мам, так не пойдёт. Как я буду служить, зная, что ты тут совсем одна?

– Оставайся дома.

– Это не обсуждается. Я решил.

– И я решила.

– Мы с тобой, случайно, не родственники? – попытался пошутить Алёшка.

На полянке перед домом собралась толпа ребят. На разный лад гудели мотоциклы.

– Мам, ещё шампуры, – суетился Алексей.

Даша сунула ему в руку железные спиральки:

– Во сколько вернёшься?

– Утром.

– Что?!

– Мам, всё нормально.

Он чмокнул маму в щёку. Даша выглянула в окно: Алёшка, его друзья и одноклассники, огласив улицу невозможным рёвом (соседи ей ещё пожалуются – Даша была уверена), отправились в лес, подальше от любопытных сельских жителей, – проводы. Завтра Алексей должен был прибыть на пункт сбора.

Очень часто в школе, особенно в последний учебный год, ребята думали о том, как сложится их жизнь после окончания одиннадцатилетки. Кто будет учиться дальше, а кто пойдёт в армию? Версии выдвигали разные, но тогда и в голову никому не приходило, что первым из одноклассников служить будет отличник Алексей Добарин…

Яна не хотела идти домой, не хотела видеть маму, слушать её бестолковые разговоры и нытьё о безденежье. Она отправилась к Светке. Подруга открыла дверь – она была розовенькая, пузатенькая и очень счастливая.

– Привет, моя дорогая, – она обняла оробевшую Яну.

– Ух ты, – выдохнула девушка, – а я-то думаю, где Светка?

– В декретном отпуске, – с гордостью ответила та.

– Не рановато?

– Самое время.

– А папа ваш где?

– Работает, – гордо ответила довольная будущая мама.

– Неужели тот самый Мишка?

– Ага, – Светка прямо источала позитивные эмоции. – Вот, – она вытянула руку и продемонстрировала узенькое золотое колечко, – мы расписались, как только я узнала, что беременна.

– А свадьба и всё такое?

– Зачем?

Яна с сомнением посмотрела на довольную подругу.

– Я и так счастлива, – продолжала та. – А ты-то как? Куда исчезла? Я тебя искала, хотела рассказать новости. Твой отец сказал, что ты уехала в неизвестном направлении. Я, разумеется, не поверила. Думаю, как это он не знает, где его любимая дочь, – тараторила Светка. Потом опять сосредоточилась на подруге: – Решила свои проблемы?

Яна напряглась. Она опять вспомнила папино лицо, перекошенное ненавистью и болью. Болью оттого, что потерял не только любимую женщину, но и дочь… Подходит ли это под определение – «решила свои проблемы»?

– Можно и так сказать, – ответила девушка, пряча глаза. Яна сейчас часто так делала.

– Что? – веселилась Светка.

– Я бы не хотела говорить об этом.

– Ну-ка, ну-ка, – не унималась подруга. Она ухватила её за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза: – Так что?

– Кажется, я ужасно накосячила…

– В смысле? – Светка веселилась. – «Ты» и «накосячила» – слова несовместимые. Это точно говорит уверенная в себе Яна Аверьянова?

У Светы было прекрасное настроение, как, впрочем, и всегда, и Яне так захотелось ей всё рассказать.

Простенькая Светкина футболка вымокла от Яниных слёз, когда длинная подробно рассказанная история закончилась. Как только Яна произнесла её вслух, отчётливо поняла, что сотворила нечто ужасное. Особенно противно было вспоминать её прощальное письмо, больно – папу и стыдно – Алексея.

– Хорошо, что ты признаёшь, что ошиблась, – «включила» Светка рассудительную старшую сестру.

– А я ошиблась?

– Двинула бы тебе сейчас как следует… – рассердилась подруга.

– Что делать?

– Сходи к отцу.

– Боюсь.

– Это же твой отец. Иди сейчас.

– Поздно уже. Может, завтра?

– Чем быстрей, тем лучше, – настаивала Света.

Яна надеялась напроситься к подруге ночевать, но пришёл Мишка, и беременная супруга переключилась на мужа. Яна почувствовала себя лишней… Как не хотелось идти домой, к «любимой» маме.

«К папе хочу! – стучало в голове при каждом шаге. – Залезть бы сейчас на его любимый диван, опереться на уютное плечо и смотреть телевизор, как раньше». К сожалению, так уже не будет. Между ними встала не только Даша, но ещё и предательство Яны.