полный рост, но Яков Степанович распорядился его убрать. Мол, с ним приёмная очень уж на прихожую в буржуйской квартире стала похожа.

Увлеклась списком, который перепечатывала, и не заметила, как Кузнецов к ней за спину зашёл. Опомнилась лишь тогда, когда руки его у себя на плечах почувствовала. Дёрнула ими, сбрасывая их и оглянулась на него.

— С ума сошёл? Свет же горит! Нас изо всех окон видно!

Кивнул он, признавая её правоту, и отступил назад.

— Есть ключи?

Она не глядя мотнула головой на свой стол. На тот, который для посидеть.

— Посмотри сначала, пусто ли в коридоре.

Схватил ключи побежал! Вот как ему не терпится. Щёлкнул дверной замок и тут же, без предупреждения, свет выключился. Прямо на полуслове её оборвал! Откинулась она на стуле назад, покрутила затёкшей шеей, а тут и он сзади подскочил! Положил руки на плечи, склонился над ней и припал к ней горячими губами!…

Остановимся мы на этом месте. Набросим, так сказать, завесу благопристойности на эту сцену. Скажем лишь, что расстались сегодня вечером эти двое не очень хорошо. Настроение у Лидочки было мрачным, а Саша — он ушёл из приёмной первым — тот был просто печален.

* * *

К вечеру настроение у неё немножко поправилось. Во-первых, потому что ни мама, ни папа ничего не заметили. Сидели в зале, смотрели телевизор. Младший брат Серёжка тоже не высунулся. Сидел у неё в спальне за письменным столом, уроки делал. Крикнула предкам прямо из коридора: «Привет! Я дома!» — сняла шубку, разулась и юркнула в ванную. А халатик домашний её уже там поджидает.

Помылась под душем хорошенько. На всякий случай и голову помыла. В институте в туалете обнаружила в зеркале, что одна клякса сами знаете чего в волосах застряла. Совершенно не почувствовала, как она туда залетела!

Пока стояла под душем, простирала с мылом блузочку. На всякий случай на два раза прошлась. Ей здорово досталось! А потом, когда уже вытерлась и намотала на голову полотенце, внимательно осмотрела юбку. Ну да, и на ней следы имеются, но, во-первых, не так уж и заметно, потому что они на чёрной шёлковой подкладке с внутренней стороны, а во-вторых, прямо сейчас замочим её в тазике с порошком, а перед сном постираем. Всё равно уже давно хотела новую юбочку на работу попробовать. Уже две недели как пошила, но ещё ни разу не надевала. А она так идёт ей! Во-первых, отлично подчёркивает талию, а во-вторых, великолепно сидит на попке!

Настроение от всего этого заметно поднялось, а когда через пару часиков оказалась в своей постельке под одеялом и принялась вспоминать сегодняшнее приключение, так и вообще до потолка подпрыгнуло! А всего-то вспомнила, как горячи и нежны были его губы! Забросила она руки под голову, зевнула и сладко потянулась.

Некоторое время лежала, глядя в подсвеченный уличными фонарями потолок и улыбалась. Напряжение дня постепенно выходило из неё. Вдруг снова напряглась. Кузнецов ушёл из приёмной грустным и недовольным. Наехала она на него сильно! Можно было бы какие-нибудь другие слова подобрать. Почему сразу сволочь?

Ну ладно, ничего. Завтра подойду и извинюсь…

Глава 29. Недоразумение

6 ноября 1971 г.

А назавтра ничего не получилось! Точнее, поймать его в коридоре очень даже получилось, но не получилось договориться. Увидела его издалека. Топчется возле факультетской стенгазеты, посвящённой предстоящему празднику. Отвела в сторонку и предложила прийти в деканат после пяти. Он оглянулся назад, убедился, что никто их не слышит, и тихо спрашивает:

— А зачем?

— Можем повторить вчерашнее. Я на тебя больше не сержусь.

А он качает головой и отвечает грустно:

— Нет, Лидочка, не приду. Знал бы, чем дело закончится, и вчера бы не пришёл. Так что давай останемся друзьями!

— А что вчера было не так? — даже опешила, настолько не ожидала услышать отказ. Она-то на сто процентов была уверена, что он сразу согласится. Вон как вчера жалел, что не успел её за сиськи как следует потаскать!

— Да всё было не так! — нахмурился, шепчет быстро, сердито, а в глаза не смотрит. — Не думал я, что ты такая эгоистка. Сама удовольствие получила, а потом вместо того чтобы мне помочь, взяла да и обругала меня. Я тебя по-другому себе представлял! Как настоящую подругу!

— Слушай, Кузнецов, ты вот это вот сейчас серьёзно? — у неё даже бровки под чёлку спрятались, настолько была удивлена. А он мрачно так кивнул и даже развернулся, чтобы уйти. Поймала его за рукав куртки, развернула к себе.

— Вот что ты за человек, Кузнецов? — а сама аж кипит от ярости. — Всё получил, чего хотел, а тебе всё мало! Я тебе разве хоть слово против сказала? Хочешь грудь потрогать — да пожалуйста, трогай! Хочешь целовать — да ради бога! Сам виноват, что презерватив не припас! Знал же, что не просто так я тебя позвала!

Он ещё сильнее нахмурился. Смотрит набычившись.

— Да, не припас! Думаешь, это просто, в шестнадцать лет презервативы доставать? Мне его в аптеке не продадут! А ты, как опытная женщина, могла бы мне и по-другому помочь. Брезгливая она! Нам и так хорошо!… — помолчал, поиграл своими красивыми бровями, вздохнул. — Ладно, Лидочка! Так можно бесконечно спорить! Останемся друзьями! Дружить с тобой весело, а трахаться не очень!

— Постой! Чего ты хочешь?

— Как это чего? — теперь уже он удивился. — Я тебе о чём только что толковал? Что удовольствие от интима должно быть обоюдным. Это жена может спокойно лежать, штукатурку на стенке колупать и позёвывать, пока муж её сзади долбит. Потому что обязана терпеть. Потому что супружеский долг. А когда люди встречаются, чтобы порадовать друг друга интимными радостями, то радости эти должны быть обоюдными! Обоюдными, слышишь? Иначе эти встречи никакого смысла не имеют. Если очень брезглива, держись подальше от таких, как я, мой тебе совет!

— Ладно, ладно! Не буду брезгливой! Доволен?

Пожал плечами, глядит недоверчиво. Вздохнула:

— Хочешь, чтобы доказала?

— Хочу, но не сегодня. Сегодня генеральная репетиция. Ты, кстати, завтра на концерт придёшь?

— Конечно! А есть что показать?

— Ну так… Я в двух номерах выступаю. Всё-таки готовился. Жалко будет, если не посмотришь…

Глянул на часы и заторопился. Она развернулась и побрела в противоположную сторону. С презервативами ей и самой возиться не хотелось. Ей ведь хоть восемнадцать и исполнилось, но столько ей никто не даёт. Запросто могут в аптеке паспорт спросить. Или вообще, спросит аптекарша на весь зал: «Презервативы? А вам зачем, девушка?» — стыда не