внимание.

— А реальная операция?

— Ныряющая лодка.

— Ныряющая лодка?

— Да, кое-что новое. Может идти как скоростная лодка, а может — под шноркелем. Примерно три-пять футов глубины.

— Гражданского на эту лодку?

— Иного выхода нет…

СССР, Москва. Март 1989 года

Мастер-сержант Натан Вест прибыл в Москву обычным рейсом Аэрофлота, в составе организованной туристической группы.

СССР, как и все нормальные страны, желал зарабатывать за счет туризма, и потому существовало общество «Интурист», которое продавало въездные туры в СССР. Сержант, по документам на имя Роберта Мюллера, уроженца Штутгарта, купил сразу два тура: Москва-Ленинград и Золотое кольцо России. В турагентстве он объяснил, что не верит страшилкам, какие рассказывают про СССР на западном телевидении и хочет сам всё увидеть. Понятно, что ему моментально сделали и туры и визу.

Если кто-то будет его проверять, он свободно говорит по-немецки и готов часами говорить о Штутгарте и о Германии. С собой немец Роберт Мюллер взял два чемодана, набитые вещами, причем некоторые были не его размера. Но так делали большинство туристов, чтобы продать вещи и получить рубли на покупку сувениров. Поэтому, это скорее развеивало подозрения, чем внушало их…

В составе организованной группы он сошел с самолета, где их встретила энергичная, средних лет женщина. Покрикивая, она собрала их в кучу и повела к красному с белым автобусу…

Поселившись в гостиницу Интурист, Роберт Мюллер наскоро проверил, нет ли прослушки в комнате. Она конечно была.

Так, что на сегодняшний момент?

В городе на улицах поразительно немного машин. Это и хорошо и плохо. Хорошо, что если придется убегать, то это можно будет сделать быстро. Плохо — что и преследователи смогут их преследовать так же быстро.

Наверное, можно будет угнать машину — но это сложно. Просто мало машин.

За ним присматривают, но не нагло. Руководитель группы, возможно, стукачка

В дверь постучали. Мюллер, подумав, открыл, там стоял какой-то пацан в джинсах.

— Фор сейл… — завел он пластинку, — энисынг фор сейл…

Акцент был чудовищным.

Мюллер пошел в комнату, вынес джинсы и коробку жвачки «Джуси фрут». У парня загорелись глаза, он отсчитал двести рублей. Мюллер отрицательно покачал головой и показал на пальцах — четыреста.

Сошлись на трехста сорока.

Коммунизм, однако…

…

На следующий день была обзорная экскурсия по Москве, и Мюллер впервые увидел русские мусоровозы.

Не впечатлило. Сидеть в таком пришлось бы в три погибели, и не все поместятся.

По пути он осматривался, запоминал места.

В огромном городе есть такие глухие места, где реально два-три дня отсидеться. Но почему то нет обычных для американских городов расселенных, покинутых развалин…

Интересно…

…

В Ленинград они тоже ехали организованно, на «Красной стреле».

Мюллер распродал все свои запасы. Часть денег у него была при себе, часть он заложил в тайник.

По пути в Ленинград пили водку — и он пил.

…

Ленинград поразил мастер-сержанта.

Как и многие его сослуживцы и коллеги, он был родом из маленького американского городка и всё, что в нем было — дорога, через него проходящая, пара отелей и несколько баров на ней. Еще там был фермерский рынок, рыбалка и железная дорога с огромным элеватором рядом. Еще там были мили и мили полей кукурузы… и больше ничего.

Он пошел в армию, чтобы не застрять там навечно.

Он хорошо помнил Вьетнам. Оборона Кхе-Саня, он был там. Мили и мили грязных траншей, постоянные дожди, обстрелы, дикие атаки коммунистов, волна за волной, до последнего солдата. Там выжили не все… Но он выжил, и его направили в Германию, в небольшой немецкий городок. Но сейчас — он впервые попал в Ленинград и был потрясен тем, что увидел.

Под серым, почти вьетнамским небом, на огромной, быстрой, закованной в гранит реке — стоял город. Он был больше любого другого, который он когда-либо видел, и все в нем было построено не просто, чтобы служить людям… оно было построено с соблюдением непостижимого идеала красоты, и служил людям не только формой, но и этой красотой. Острый шпиль какой-то крепости врезался в сумрачное небо, мосты были украшены скульптурами, многоэтажные каменные дома были похожей, но разной архитектуры и, ни разу не повторялись. Это не было похоже на шумный и суетный Нью-Йорк, казалось и не люди все это построили, потому что люди не могут столь глубоко постичь идеал красоты.

Но люди здесь жили…

Впервые он задумался — если начнется ядерная война, что будет с этим? Морально ли уничтожать такую красоту?

Наверное, нет.

— А что тогда делать? — спросил он сам себя.

Мастер-сержант посмотрел на часы — как и все бойцы своего поколения, он носил «Хроноспорт» с двойным отсчетом[90]. Час до контакта…

…

Точка контакта была около одного из мостов, обозначенных как «мост с четырьмя львами». Добраться до него было несложно, все жители города казалось, знали к нему дорогу. Мастер-сержант не спешил, шел прогулочным шагом, выглядывая места, где можно спрятаться, удобные парковочные места для машин, места, которые плохо просматриваются, и тем они удобны для быстрого «выхвата» с улицы. Город совершенно не похож на все им виданное до этого, но есть одно просто великолепное отличие — вода! Везде вода! Вода может спрятать, по воде можно уйти, полиция и службы безопасности обычно беспомощны на воде.

А вон и он.

Неизвестный был на своем месте, на нем, как и было условлено, был яркий футбольный шарф. Красно-белый — «Манчестер Юнайтед»…

Мастер-сержант неторопливо направился к мосту.

— Как красиво вокруг… — сказал он.

— Летом будет еще красивее…

Неизвестный смотрел на воду Невы.

— От кого ты пришел? — спросил он.

— От Герцога.

— И как твое имя?

— Боб.

У неизвестного был гнусавый британский акцент.

— Айдахо? — вдруг спросил он.

— Южная Каролина.

— Не угадал…

Мастер-сержант вдруг почувствовал раздражение.

— Вы должны были принести пакет.

— Пакет здесь. Но я не дурак чтобы гулять с ним по улицам.

— Тогда что ты тут делаешь?

Англичанин покачал головой.

— Провокатором можешь быть ты. Могу быть я. Не спеши. Наслаждайся моментом.

— Послушай…

Англичанин легко высвободился из захвата.

— Последний кто это сделал, до сих пор руку лечит.

— Да пошел ты!

— Не спеши. В Северной Каролине на въезде на базу есть памятник, верно? Недавно открыли.

Мастер-сержант кивнул.

— Верно.

— В честь кого этот памятник?

— В честь полковника «Быка» Саймонса, командовавшего оперативной группой во Вьетнаме. Памятник представляет собой мужика в форме времен Вьетнамской войны с автоматом GAU-5[91], поднимающим в атаку…

— Ладно, достаточно.

— Может, мне спросить какого цвета сортиры в Херефорде