Володькин однокашник принял меня в своем отделе буквально с распростертыми объятиями.

— Так вот она какая, Татьяна Иванова, самый лучший частный детектив города Тарасова! — говорил Прудников, представляя меня своим коллегам. — Много о вас наслышан, много… Спортсменка, каратистка, суперсыщица всех времен и народов, а главное — просто красавица!

— Вы явно преувеличиваете, — сказала я, присаживаясь на стул. В присутствии четверых мужчин, глазеющих на меня, как на заморское чудо, мне почему-то захотелось сыграть роль слабой и беззащитной овечки. — Я уставшая женщина, которая несколько часов провела за рулем, к тому же безумно голодная…

— А это мы сейчас поправим. Тим, сгоняй за пирожками. Вы что предпочитаете, чай или кофе?

— Кофе, — ответила я, осознавая, что мне предложат тот самый растворимый напиток, телереклама которого меня так раздражала, но теперь я готова была испить и его. — Скажите, пожалуйста, что с тем человеком, который украл у меня кошелек?

— Сидит в обезьяннике, — успокоил меня Прудников. — Представляете, каков наглец! Отказывается наотрез, что вырвал у вас из рук кошелек с одной тысячей рублей!

— Наглец, — согласилась я.

— Еще какой, — вставил свое слово какой-то майор. Затем он взял со стола листок бумаги и зачитал: — При досмотре у Михаила Геннадиевича Реутова было обнаружено двадцать три тысячи восемьдесят четыре рубля… наверное, там как раз одна тысяча ваша… пятьсот долларов США, двести евро, а также два чужих паспорта. Один — на имя Евстюхина Ивана Петровича, а второй — на имя Евстюхина Василия Юрьевича. Были еще золотые ювелирные украшения…

— Я хотела бы с ним встретиться.

— Успеется, вы сначала поешьте, а потом уже делами заниматься будем.

— А вот и я, — сказал сержант, бегавший за пирожками. — Это моя теща пекла, очень вкусные пирожки, еще горячие. Здесь — с мясом, а это — сладкие, а может, наоборот. Забыл!

— Ничего, я разберусь, спасибо.

Плотников поставил передо мной стакан с напитком, который с очень большой натяжкой можно было назвать тем, чем он его называл, но я не привередничала. А пирожки на самом деле оказались очень вкусными!

Я стояла на лоджии у Демидовых и курила. Когда вошла обратно в комнату, Артем с нетерпением спросил:

— Татьяна Александровна, а что было дальше?

Теперь подросток смотрел на меня уже совсем другими глазами, не то, что раньше. Он больше не считал меня мошенницей и аферисткой, которая наживается на чужом горе. Правда, сегодня, когда я пришла с отчетом о проделанной работе, между нами снова возникла словесная перепалка. Даже Алексей Евгеньевич смотрел на меня с неким отчуждением и уже не одергивал сына, привыкшего говорить вслух все, о чем думает. Дело в том, что я не сдержала своего слова и не вернулась к Демидовым в тот же день. Кто же знал, что мне придется проехать за преступником половину Тарасовской области, а потом обратно!

— Дальше? А дальше было опознание, проведенное по всем правилам. Среди трех мужчин я узнала Реутова…

— Но ведь он не крал у вас кошелька, не крал! — возмутился Артем. — Неужели, чтобы арестовать его, было недостаточно того, что при нем нашли чужие паспорта и деньги?

— На деньгах не написано, что они чужие, а что касается паспортов, то Реутов сказал, что нашел их на вокзале и хотел отдать документы владельцам после того, как вернется в Покровск.

— Неужели ему поверили? — спросил Демидов-старший. — Это же глупо.

— Поверили или нет, это не важно, главное, что наличие в кармане чужих паспортов не является основанием для задержания. Поймите, надо было выиграть время, чтобы объявить Реутова в розыск по подозрению в совершении ряда преступлений. А вот грабеж кошелька с деньгами — это уже основание. Не волнуйтесь вы так, я потом заберу свое заявление! У меня совершенно нет свободного времени, чтобы ходить к следователю и в суд.

— А так можно? — уточнил Артем.

— Легко. Ты спрашиваешь, что было дальше? Дальше я немного пообщалась с Реутовым, а затем поехала в Тарасов, но в тот же день не успела встретиться со следователем прокуратуры, который ведет уголовное дело об убийстве Ксении Антоновны. Я сделала это только сегодня утром. Теперь все дела будут объединены в одно производство — ограбление магазина, два убийства в этом доме и поджог с покушением на двойное убийство в Покровске.

— Скажите, а как он убил Веру Михееву? Говорят, что это произошло не в лифте, а у нее дома…

— Алексей Евгеньевич, я не задавалась целью разузнать все детали того, как была убита Михеева и как он совершил поджог. Вы ведь меня не для этого нанимали, так?

— Нет, но я подумал — может быть, вам это известно?

— Вы правы, кое-что я знаю. Реутов проник в квартиру Веры Петровны ночью, открыл замок отмычкой, задушил ее спящую, а потом перенес труп в лифт. Скорее всего, это придумал Евстюхин, чтобы два убийства были похожи на серию.

— Но зачем это надо? — удивился Артем.

— Чтобы сбить следствие с толку.

— Глупо, — сделал свой вывод подросток.

— Не скажи. Если бы я не узнала о недавнем ограблении магазина, в котором работала Михеева, то подумала бы, что обеих женщин убил маньяк. Именно такую версию Иван Евстюхин и пытался всем навязать.

— А кстати, — спросил Алексей Евгеньевич, — он сильно пострадал при пожаре? Выживет?

— Я знала, что вы зададите мне этот вопрос, поэтому поинтересовалась его здоровьем. Состояние у него критическое, сильно обгорели лицо и правая часть туловища. До сегодняшнего утра он был без сознания, а его брат пострадал меньше. Если Иван Евстюхин выживет, то предстанет перед судом за все свои злодеяния, но он может и не выжить.

— Так ему и надо! — Артем сжал кулаки. — И тетю Тамару мне тоже ни капельки не жалко, ни капельки! Как она могла нам после всего этого в глаза смотреть?

— Артем, наверное, не могла, потому и повесилась, — сказал Алексей.

— Повесилась! А маму ведь этим не вернешь…

— Не вернешь, — скорбно повторил Демидов-старший, глядя на сына, потом перевел взгляд на меня и сказал: — Теперь мы знаем, кто убил Ксению и кто организовал это все. Если бы не вы…

— Да, Татьяна Александровна, простите меня за все, что я вам наговорил. Если бы не вы, то их бы, наверное, никогда не нашли. Папа, я знаю, что ты занял деньги у дяди Кирилла…

— Занял, сынок, занял. Сейчас…

Мне очень хотелось сделать широкий жест и отказаться от вознаграждения, но тогда получилось бы, что я работала себе в убыток. Только на бензин и телефонные разговоры сколько потратила! Кроме того, мне еще надо расплатиться с Кирьяновым, без которого это расследование вряд ли было бы успешным.

Алексей Евгеньевич положил на стол двести долларов, и я молча убрала их в сумку. Зазвонил мой мобильник.