Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет! – весело сказала Водовозова, входя в офис.
Я не успела ответить – зазвонил мобильный. Со мной хотел поговорить Антон.
– Как дела? – радостным речитативом завел он. – Что в Москве с погодой? У нас тут плюс тридцать, вода в океане – двадцать девять. Лежу в шезлонге в кайфе.
– В Москве тоже жарко, море отсутствует, сижу на работе в горе бумаг, – в телеграфном стиле ответила я.
– Ты злишься? – насторожился Тоша.
– Нет, просто очень занята. Дел много, на пустое ля-ля нет времени.
– Степашка, не дуйся! – зачастил Тоша. – Слушай, я тут подумал: этот отель прекрасное место для нашей свадьбы.
Я опешила.
– Разве мы собрались пожениться?
– Ладно, я нарушил условия, прости, – засмеялся парень. – В Москве я готов исполнять все твои просьбы, но здесь так здорово, тихо, прекрасно… Вот я и подумал: может, ну его на фиг, наш уговор? Свадьбу можно устроить тут, на побережье! Да, кстати, я нашел тот рассказ Цвейга, который мы обсуждали в почте, и выслал его тебе в другом переводе.
Я потрясла головой.
– Антон, сколько ты вчера выпил?
– Нас пригласили на виллу, – признался парень. – У Моники оказалось много приятелей, а в жилой части острова местный губернатор отмечал день рождения, мы к нему и завалились. Аборигены виски, джин, коньяк, водку почти не употребляют, льют в себя коктейли. Они вроде компота, я увлекся, ну и перебрал. А ты откуда знаешь, что я вчера окосел? Не хотел тебе говорить.
– Кучу денег огребет мобильный оператор, который придумает услугу под названием «Блокировка разговоров пьяных абонентов», – вздохнула я. – Ты мне вчера звонил и болтал всякую чушь.
– Не помню, – растерялся Тоша.
– Ну, ты не один такой. Иди проспись, – я попыталась побыстрее завершить утомительный разговор.
– Сознаюсь, вчера нахлебался! – заголосил Антон. – Но сейчас я реально трезв, как стекло!
Я скривилась.
– Остекленевший. Состояние транса после грандиозного выпивона. Ступай поплавай в бассейне.
– Степа! – завопил парень. – Теперь, когда я отлично знаю тебя, твои мысли, чувства, ощущаю наше единство, я хочу на тебе жениться! Навсегда!
Я понизила голос и перешла почти на шепот.
– Слушай, для счастливого брака необходимо согласие двух людей. Сто раз повторяла: не хочу связывать себя никакими узами. Ты хороший товарищ и друг. Но я не могу представить тебя своим любовником.
– Все! Прости! Понял! Я нарушил уговор! Но, зацени – молчал не один месяц. Пусть все идет по-старому, я подожду.
– Чудесно, – обрадовалась я, – меня устраивает такое положение вещей. Не звони больше сегодня, ладно? Предстоят важные совещания, приехали американские партнеры.
Я нажала на кнопку прежде, чем Антон издал звук.
Ленка оторвала взгляд от своего компьютера.
– Американские партнеры? Степа, у нас сегодня пустой день. Будем сидеть в офисе, как дуры. Делать совершенно нечего. Что-то случилось?
– У Антона на отдыхе крыша поехала, – пожаловалась я. – Похоже, местные бармены используют при приготовлении коктейлей волшебные галлюциногены. Тоша совсем ку-ку! Сообщает о какой-то нашей переписке, талдычит: «Я нарушил уговор, долго молчал», говорит, что прислал на мою почту рассказ Цвейга в другом переводе, якобы мы с ним спорили на предмет сего произведения. Бред! Сейчас я открыла свой ящик – он пуст. Я вообще не люблю переписываться с друзьями, предпочитаю с ними разговаривать. А еще он заговорил о свадьбе на острове.
Водовозова подперла подбородок кулаком.
– Одна моя знакомая путешествовала по Индии, и ее в местном трактире накормили блюдом из неизвестной ей рыбы. Танька слопала ее и почувствовала прилив любви к незнакомому парню… В общем, она уже год от какой-то заразы лечится, никто из московских врачей не понимает, что с ней. То ли той рыбешкой отравилась, то ли парень чем-то заразил ее.
– Поучительная история, – процедила я, – непременно перескажу ее Антону.
– Ты его совсем не любишь? – вдруг спросила Ленка.
Я опомнилась и повторила свое обычное:
– У нас прекрасные отношения, но оформлять брак я пока не готова.
– А ведь круто стать невесткой Звягина, – вздохнула Водовозова, – не каждой так повезет.
«Еще круче стать женой самого Романа Глебовича!» – захотелось мне ответить. Но есть слова, которые ни при каких условиях не следует произносить вслух. А еще бывают несбыточные мечты. Надо перевести беседу в иное русло…
– Слушай, я отлучусь до обеда, хорошо? – попросила я. – Прикроешь меня, если Франсуа позвонит?
– Конечно, – пообещала Водовозова. – Куда собралась?
– У Белки скоро день рождения, – соврала я, – хочу купить ей массажное кресло, бабуля жалуется на спину.
– Ерунда! От него толку ноль, – со знанием дела заявила подруга. – Лучше приобрети сертификат на десять посещений нормального костоправа с крепкими руками.
– Подумаю над твоим предложением, но бабушка давно говорит о кресле, – уперлась я.
– Тогда конечно, – кивнула Ленка. – Имей в виду, около метро тротуар перерыли. Иди осторожно, а то я чуть в открытый канализационный люк не бухнулась.
В комнату всунулась голова начальника охраны Константина.
– Не помешал?
– Нет, – хором ответили мы с Водовозовой.
– Чего тебе? – спросила Лена.
– Хотел маме духи взять, но не знал, какие лучше, – смущенно произнес Костя. – Лен, ты у нас главный спец, посоветуй!
Я схватила сумочку, поспешила на выход – и, естественно, налетела на Ирину Марковну, которая распекала продавщицу Свету. Клюева не моя начальница, но как-то неудобно пройти мимо нее, не поздоровавшись, поэтому я скороговоркой произнесла: «Добрый день» – и хотела юркнуть за стеллажи с тональными кремами. Но была остановлена ее возгласом:
– Степа, как дела?
– Замечательно! – ответила я. – А у вас?
– Что с рукой? – поинтересовалась Клюева, пропустив мой вопрос мимо ушей.
– Ерунда, – отмахнулась я, – вчера стала жертвой борсеточника.
Света вытаращила глаза.
– Вау!
– Сто раз повторяла, – топнула ногой директриса, – не смейте на рабочем месте употреблять тупую лексику американских фильмов! Вау, бау, мау… У нас есть собственные, родные междометия – ох, ах, ой-ой. Погоди, Степа! На тебя напали? Как? Когда? Зачем?
– Подъехала машина, вышел парень в толстовке с капюшоном, заломил мне руку, содрал браслет, попытался отнять сумку. Но она через голову висела, поэтому кража не удалась, – вкратце описала я события.