После многоактного слияния она пропала из моей жизни, растворилась в ночи, выйдя на станции, название которой мне мало что говорило. Мы были вместе всего лишь день и половину ночи – но эти часы получились невероятными… Позже я подловил себя на невольной мысли о том, что «куда уж там Маше!»

Так что я поторопился, расценивая случившееся у меня перед отъездом как «прощальный подарок». В поезде я получил истинный подарок… Но соскочила моя ветреная попутчица с поезда на какой-то своей станции, поделившись со мной вроде бы долгим, изнурительным, но почти мимолётным наслаждением… Самое любопытное, что в итоге улетучилось давящее напряжение; рассеялась тень страха перед неизвестностью, периодически меня накрывавшая.

На столике в купе она забыла – или нарочно оставила? – заколку для волос. Простенькую чёрную «прищепку». Догнать, вернуть не было ни малейшей возможности. Странно, но факт, я даже имени её не спросил, и она моим не интересовалась.

Да, в шахматы мы не резались, но… в какую-то игру сыграли. Только мне о правилах её никто не сообщал.

И станция, где сошла моя жгучая внезапная брюнетка, канула в прошлое, когда поезд тронулся…

* * *

Не-ет, время для моего некролога ещё не настало!..

Пойдя однажды по какому-то пути в реале, а не в кино, уже не отмотать сюжет назад и не переиграть момент… Можно, да, если сочтёшь свой выбор ошибочным, успеть повернуть назад и даже исправить последствия… но отменить его невозможно… И если избрать дорогу смерти, то разница между живым и мёртвым стирается… и ты ни жив ни мёртв, а значит, умирать труднее, хотя и жить тоже…

Мысли в моей голове сменяются, цепляются одна за другую, тянутся, одинаково бессмысленные и нелепые.

Я вернулся в сознание, рассудок мутится, но уже как-то пытается мыслить. Живо-ой, ещё повоюю.

Очень странно, что жив, но – факт. Только вот непонятно, что стряслось. Мне казалось, что, разжав пальцы, я поставил крайнюю точку в моей персональной истории. И сомневаюсь, что мог бы ещё что-то соображать, взорвись рядом со мной граната. Но ведь взрыв был, я его… слышал? Может быть, я всё ещё в тумане… Он завладел моим разумом, и то, что происходит дальше, мне просто мерещится… А как же я соображаю? Где нахожусь?

В этом предстояло разбираться.

Прежде чем окончательно выйти назад, в реальный мир, я думаю о том, что люди всю жизнь неведомо зачем слоняются в туманах, некоторые бессмысленно, не имея даже шанса отыскать свет, ибо им попросту не дано его видеть, кто-то – преследуя эфемерные идеалы… Туман коварно обманывает, внушая веру в лучшее, и мы, слепо повинуясь мечтам, желаниям, страстям, внутреннему притяжению к тому, что возвышенно, идём и идём…

В надежде, что там, в конце, Свет всё-таки есть.

Пойду-ка и я…

Осознаю себя живым и вместе с этим ощущаю, что лежу обездвиженный. Конечности свободно не шевелятся, потому что прикреплены к тому, на чём я распростёрся. Приподымаю голову, пытаюсь осмотреться и делаю вывод, что вокруг меня… столпились муравьи. Галлюцинация знатная! Обычные, насколько я разбираюсь, муравьи, не мутированные уроды какие-нибудь.

Только вот нюансик один. Размерами эти инсектоиды если и меньше меня, то ненамного.

Варианта два. Либо я уменьшился и стал крохотным, либо они превратились в гигантов.

Выглядят твари, блин, как самые настоящие муравьи! Я решаю проморгаться и зажмуриться в надежде, что странный масштаб картинки изменится, но когда открываю глаза, к моему ужасу, ничего не изменилось и не исчезло. Страстно хочется поверить, что я по-прежнему в беспамятстве, или воспринять происходящее как бессвязный бред, но меня выносит на берег яви и бросает на нём. Прямо перед суровой необходимостью признать бредовое видение реальной картиной мироздания.

Задёргавшись, я пытаюсь освободиться от пут, мне это не удаётся, и я, как нормальный человек, бурно выражаю недовольство в словесной форме, нецензурной, конечно.

«Спокойно, спокойно, не надо дёргаться, поранишься!»

Отчётливо слышу голос, но поверить, что услышал его, не могу пока…

«Нет, это не галлюцинация, всё происходит на самом деле. Мы сейчас стоим перед тобой, да, мы – вот эти самые муравьи. Чтобы ты нас понимал, установлен телепатический контакт…»

И до того связно, логически обоснованно и этак ласково говорит со мной плод моего воображения, что я даже буянить прекращаю от изумления.

Внутри холодеет. Живой я почти наверняка, но здравый рассудок потерял с такой же высокой долей вероятности.

«Можешь ответить нам. Сейчас тебе сложно, но постепенно ты научишься настраиваться на необходимое состояние…»

Голос звучит совершенно натурально, по-человечески, разборчиво и отчётливо, только слышу я его не ушами. Он раздаётся внутри моей головы, а не доносится снаружи. Затем к нему присоединяются и другие голоса. Уже потом я установил, что никакие органы или внешние детали их тел для поддержания диалога не использовались. Ни жвалы, ни лапы, ни усики, ничего такого. Сигнал действительно ментальный, не звуковой и поступает напрямую в мозги, а не в уши.

Да, позже я окончательно убедился, что внешне они сохранили аутентичное строение оригинальных «формицидов». Только вымахали в огромное количество раз. Будто на экране компьютера мелких муравьишек прогнали через графический редактор и растянули во все стороны. Но сотворено сие преображение не с графическим рисунком, а с материальными живыми существами.

Однако главная мутация произошла не с размерами и не с формой, а с уровнем разумности. Их мозги совершили настоящий скачок в развитии, и кроме того, что обзавелись абстрактным мышлением и памятью, так ещё и обрели куда большую личностную индивидуальность.

Плюс новые возможности, в первую очередь телепатическое общение. Невероятно, но факт – телепатия не выдумка и не мечта фантастов! Гигантские муравьи Отчуждения доказали мне это безапелляционно.

А сейчас, в первые минуты контакта со мной, они охотно дают мне более-менее приемлемое объяснение, почему я остался жив, рванув буквально рядом с собой гранату.

И в сложившейся ситуации я совершаю самое умное, что в подобном положении можно совершить. Отбросив вариант, что сошёл с ума и галлюцинирую, я просто верю им. По факту, принимаю происходящее как некую природную данность, с которой ничего поделать не способен. Как дождь, град или снег.

К счастью, я никогда не страдал инсектофобией! И совершенно спокойно воспринимаю внешний вид собеседников.

Наконец-то в хаотическом аду мне повстречались разумные существа! Да ещё такие, что не желают сразу убить и сожрать. Мирно контактировать со мной не прочь, диалог намерены вести… Замечательные ребята!

Ну и что, подумаешь, не люди.

Моё желание найти себе подобных – сбылось, но буквально. «Подобных» себе. А не таких же, как я. С желаниями, кажется, в Отчуждении надо быть втройне осторожным. Они могут сбыться самым неожиданным образом. Подтверждая мудрость максимы: «бойтесь заветных желаний, они исполняются…»