светловолосой девке Ласло. Не знаю, что именно он ей сказал, но по интонации понял, что вряд ли это признание в любви.

Но мне было не до смеха, девица оказалась куда как крепка, и ногу мою отпускать не собиралась, так что мадьяр теперь тащил двойной груз.

— Все, здесь уже мелко, — сказал он в какой-то момент и отпустил меня, тяжело дыша. — Уф, устал!

Я понял, что сижу на песочке, правда, по самую шею в воде.

— Пошли назад. — Голова моей несостоявшейся убийцы показалась в паре сантиметров от моего лица, ее зеленые глаза завораживали и манили за собой обратно, в глубину озера. Впрочем, следом за этим я ощутил, как ее холодное тело коснулось моих ног, и морок, начавший меня убаюкивать, спал. — Ты наш, говорю!

И в этот момент из меня выплеснулся остаток проглоченной воды, причем прямо ей в лицо. Она на секунду застыла, а после заорала, как торговка на рынке, причем ее вопли время от времени заглушал хохот Ласло, который уже добрался до берега.

Я тоже не стал тянуть, и задом, помогая себе руками, пополз туда, где веселился мой компаньон.

— В меня — плевать? — негодующе кричала девица, следуя за мной. — Ах ты, скотина! Да я тебя знаешь что? Знаешь? Ты у меня мальков пасти сто лет будешь! Лично батюшку-водяного упрошу тебя в самый дальний омут запихнуть!

— Угомонись, — посоветовал ей Ласло, отсмеявшись. — И радуйся, что тебе не удалось забрать его с собой. Поверь, это большая удача!

— Хитник он! — Девушка находилась в нескольких шагах от нас, стоя по пояс в воде, и выглядела она так, что было почти невозможно отвести от нее глаза. Белая кожа, идеальные формы, невероятной красоты лицо. Бывает же такое на свете! — Нет у него права забирать то, что принадлежит воде!

— Ласло, а она — кто? — спросил я у приятеля, впрочем, догадываясь уже, что услышу в ответ.

— Дитя вод, — негромко произнес тот. — По-вашему…

— Русалка я, — подбоченилась девушка. — Русалка. А ты — ворюга!

— Офигеть, — только и сказал я. — Слушай, а у тебя правда рыбий хвост?

— Что-о-о-о? — совсем уже взбеленилась обитательница озера. — Да чтобы у тебя язык отсох за такие слова! Чтобы не только язык, но и…

— Эй-эй-эй! — посерьезнел вдруг мадьяр, щелкнул пальцами, и девушка, взвизгнув, вдруг подпрыгнула, причем в этот момент я убедился, что никакого хвоста там нет. Ноги у нее, длинные и стройные. Причина столь резких телодвижений мне стала понятна мгновением позже — вода вокруг русалки покрылась пузырями, словно закипев. — Поосторожней с проклятьями, озерница. Думай, что и кому говоришь. Он не просто смертный. Он Хранитель Кладов.

— И друг Великого Полоза, — добавил я. — Вот он тебе ужо!

— Напугал. — Вода перестала пузыриться, русалка тоже вроде угомонилась. — Что мне твой Полоз? Он над земными силами владыка, да и то не из главных, похоже. Он вообще, может, не существует! Нам про него Агафья рассказывала, а она еще царя Гороха помнит, потому путает, что явь, а что нет!

О как. Выходит, не всякая нечисть моего нанимателя опасается. Ну вурдалаков я в счет вообще не беру, эти ребята борцы с системой, а вот остальные к нему с почтением относились.

— Тебя как зовут? — спросил я у зеленоглазки.

— Алена, — не стала кочевряжиться совсем уже успокоившаяся девица. — Слушай, а это выходит, ты любым кладам господин? Агафья про то упоминала.

— Ну почти, — согласился я. — И тому, у которого ты меня прихватила, — тоже.

— Да вот еще, — фыркнула русалка. — Все, что в воде — наше. Вернее — оно нашему повелителю принадлежит, батюшке-водянику. Так что не Хранитель ты никакой, а…

— Ворюга, мы помним, — закончил за нее фразу Ласло. — Валерий, а там случайно не то, что мы ищем?

— Точно нет, — помотал головой я. — Этому сундучку лет сто-двести, если не больше.

— Больше, — влезла в беседу Алена, которая недовольно глянула на солнце и окунулась в воду. — Мне об то лето сто сороковой годок пошел, а это сокровище здесь задолго до меня лежало, так мои подруженьки говорят.

— Красивая ты, — вдруг, сам не знаю почему, сказал я. — Очень! Жалко, что утонула.

Русалка кокетливо потупилась, но при этом сквозь золотые волосы то и дело посверкивал ее зеленый глаз.

— Утопилась, — поправил меня Ласло. — Если бы просто утонула, давно бы на волю ушла. Так ведь? Срок безвинных речных дев вековой, а ты тут подольше плескаешься.

— Злой ты, колдун, — насупилась девушка, снова забравшись в воду по шею. — Ну утопилась, и что? Все зелено вино виновато, и Гришка-приказчик, что меня на грех подбил да дурной болезнью наградил. А я… Ну вас обоих!

Плеснула вода, и вот уже нет перед нами русалки Алены, только слабая волна на берег накатилась.

— Лучше тебе в этом озере в ближайшие годы не купаться, — сообщил мне мадьяр, натягивая трусы. — Ты ей определенно понравился, потому она тебя обязательно утопит при первом же удобном случае. Не из злости, а из симпатии, ей с тобой под водой веселее будет. Девы вод крайне тверды в своих симпатиях, очень настойчивы и невероятно памятливы.

— Даже не знаю, гордиться своим мужским обаянием в такой ситуации или нет, — растянулся я на теплом песке. — Но, знаешь, она мне тоже понравилась. Красивая!

— Потому что день, — усмехнулся Ласло. — Интересно было бы посмотреть на твое лицо, увидь ты ее при лунном свете.

— Даже не говори ничего дальше, — попросил его я. — Не разрушай иллюзии. Слушай, но хоть по колено-то можно в воду зайти? Песок смыть?

— Если что — я за тебя вступлюсь, — рассмеялся мадьяр. — Можешь быть уверен. Нет-нет, ты и сам за себя прекрасно можешь постоять, но вовремя подставленное дружеское плечо никогда не окажется лишним.

Дед Силантий, с пня, на котором мы его оставили, похоже, даже не вставал, но откуда-то уже знал про наше приключение. Впрочем — с его-то количеством осведомителей?

— Шалят девки, — кхекнул он, лукаво глянув на меня. — Водяник наш, что в озере главный, до них всегда слаб был. Как какая утонет, так он сразу давай ее обхаживать, чтобы, значит, не вздумала дорогу на ту сторону Кромки искать и с ним осталась. Но и тех, кто доброй волей в воду кинулись, не обижал сроду. Вот они волю и взяли.

— Зато имущество его как свое охраняют, — заметил Ласло, развязывающий объемный рюкзак, который он прихватил с собой, когда мы уходили с той поляны, где осталась машина. — Такая преданность дорого стоит. Ладно, давайте перекусим. Свежий лесной воздух и купание всегда аппетит разжигают, как костер. Вот тут у