— А дядя Силард знал, что за ним наблюдают, — вдруг по-мальчишески улыбнулся Ласло. — Ну конечно же! Он чуял, что вы, уважаемый, рядом, потому в нужный момент просто отвел вам глаза.

— Мне? — Дед Силантий забросил в рот еще кусок сахару. — В моем лесе? Ты что, чужеземец, с глузду съехал?

— А? — непонимающе посмотрел на меня мадьяр.

— С ума сошел, — пояснил я. — И да, мне тоже так кажется.

— Дядюшка знал толк в своем ремесле, — упрямо заявил Ласло. — И был крайне терпелив на пути к цели. Он мог прийти сюда двадцать раз и просто петь песни, а в двадцать первый сделать то, что собирался. Это очень на него похоже.

— Может, ты и прав, — призадумался лесовик. — Он сюда ить сколько раз ходил, а потом вдруг раз — и перестал. Хотя еще какое-то время тут жил, пока совсем не сгинул. Опять же — он не нашей земли колдун был, мог знать те чары, которые мне не под силу развеять.

— Мог, — подтвердил Ласло. — Его учил отшельник Грегош, он знал многое и о многом. Грех так говорить, но мой брат сделал благое дело, забрав жизнь дядюшки. Слишком уж тот любил золото, настолько, что ради него мог пойти на любое злодейство. И жалости не знал.

— Ну если это так… — Глаза лесовика блеснули. — Ну я тогда…

— Так он все, мертвый уже, — напомнил я деду очевидный факт. — Ласло только что сказал про это.

— Неважно, — засопел старик. — Если кто такой пожалует еще раз, буду за ним внимательней смотреть. В моем лесу мне же глаза отвести! Куда это годится?

— Безобразие, — согласился с ним я. — Дед Силантий, может, поможешь нам найти то, что этот паразит закопал? Там две вещи лежат, что он у семьи Ласло стащил. Памятные вещи, что от отца к сыну переходят много поколений.

— Да я не прочь, только вот… — засопел лесной хозяин, засучил ногами в валеночках. — Стыдно сказать — где искать-то? Лес хоть и проредили, но он все же велик, а я той поклажи не чую.

— И что? Я тоже не чую, хоть и должен. Ласло, карту дай и покажи деду, где мы сейчас.

— Вот. — Венгр развернул листок, лесовик с интересом в него уставился. — Мы сейчас здесь. А вот этот кружок — то место, где, скорее всего, дядюшка все и спрятал. Только это большое пространство.

— Ага. — Дед Силантий поводил заскорузлым пальцем по бумаге. — Здесь, стало быть. Вот что, добры молодцы, есть одна мыслишка! Пошли-ка за мной! Только ты, Хранитель, харчи с собой прихвати! Лисы у меня, тут, понимаешь… Что, рассказывал уже про это? Нет, не та память стала, что раньше, не та. Старый стал совсем.

Тропинка, появлявшаяся из ниоткуда и исчезавшая за нашими спинами в никуда, минут через десять привела нас на светлую полянку, неподалеку от которой поблескивала на солнце гладь озера.

— Сюда он каждый раз приходил, — пояснил выбор места дед Силантий, плюхаясь на очередной пенек. — Ни разу не было, чтобы не заглянул. Придет, под дерево сядет, глаза закроет и песни поет.

— Потоки силы, — поднял руки к небу Ласло. — Я их ощущаю. Это непростое место, очень непростое. Не ошибусь, если скажу, что здесь когда-то…

— Капище было, — закончил за него лесовик. — Верно, чародей. Пращуры вот этого мальца здесь богам старым поклонялись, жертвы им приносили. Вот тут он мне, видать, глаза и отвел. Я той силы, о которой ты говоришь, не чую, мне не дано такое, а сродственник твой, похоже, ее зачерпнул вдоволь. Но ничего, он хитер, а мы хитрее.

И я ничего не чуял, если честно. Поляна — и поляна, разве что грибов тут много. Вон подберезовик, и еще один, и еще. А там, близ елки, «белый» стоит, почти на самом виду. Надо было корзинку взять, а не металлоискатель.

Дед Силантий тем временем встал на пень, и залихватски свистнул, вызвав восторг Ласло, который подобного явно не ожидал. Впрочем, на этом неожиданности не закончились — прямо под моими ногами вдруг начала вспучиваться земля, да так сильно, что я чуть не упал.

Это был крот. Здоровенный до невозможности, размером с кошку. Он высунулся из земляной башенки, которую сам же и сотворил, повертел слепой башкой, пошевелил усами, а после, если можно так сказать, уставился на лесовика.

— Созывай своих, Прокл, — коротко велел тот. — Где-то в лесу, под землей, спрятан… Эй, а как выглядит то, что вы ищете? Сундук, чай?

— Не знаю, — растерялся Ласло. — Вряд ли это сундук. Скорее всего — кейс. Хороший дорогой металлический кейс.

— А? — перевел на меня взгляд дед Силантий.

— Прямоугольный железный ящик вот такой толщины, — объяснил ему я. — С ручкой сверху.

— Ройте землю, — велел кроту леший. — Ищите.

— И если будет что-то странное, тоже пусть сразу сообщают, — попросил Ласло. — Лучше сходить и проверить. Он мог чары невидимости на то, что спрятал, наложить. Только чары — они и есть чары, сама-то вещь никуда не денется.

— Верно, — одобрил дед Силантий и обратился к кроту: — Слышал? Вот и славно! И чтобы в пределах двух верст все перерыли, каждый корешок обнюхали. Пока двух, а там поглядим.

Тот мотнул башкой и скрылся в раскопе.

— Отличное решение, — сообщил мне Ласло. — Простое и эффективное. К тому же, если честно, глядя на этот лес, я понимаю, настолько был наивен еще пару часов назад. Здесь можно ходить очень долго, но так ничего и не найти.

— Ну почему? — возразил ему я. — Не исключай фактор удачи. Но в целом — да.

— А что, чужин, леса в твоей стране есть? — Лесовик снова уселся на пень, покопался в пакете, достал конфету, развернул ее, обнюхал, да и отправил в рот. — Что у тебя там произрастает, какие дерева?

— Есть, — охотно ответил ему мадьяр. — Леса у нас, правда, не такие густые, как здесь, да и поменьше их, но есть. Если желаете, почтеннейший, я могу фотографии показать.

Дед Силантий, похоже, не понял, о чем его гость ведет речь, но глянуть на предложенное все же пожелал.

Пока эти двое общались, я расчехлил металлоискатель, вставил в него новые батарейки, поскольку он их жрет как не знаю кто, нацепил на голову наушники и потихоньку двинулся в сторону озера. Это направление мне показалось наиболее перспективным.

Глава двенадцатая

То ли лес оказался неправильный, то ли еще что, но в наушниках стояла тишина, не звучало в них радующее сердце пищание. Минут двадцать я бродил по поляне,