Где-то в Пограничье.

Если бы Лаэг знал, в каком затруднительном положении находится сейчас его младшая сестра, он наверняка взял бы свои слова обратно и, может, посочувствовал бы ее участи. Дис ни с кем не ворковала, напротив — она чувствовала себя до смерти уставшей, перепуганной и растерянной.

Сходные чувства ей довелось испытать дома, в Тарантии, будучи в возрасте пяти или шести лет. Она, Лаэг и их приятели затеяли игру в прятки, и ее угораздило забежать в закатное крыло замка, отведенное для торжественных церемоний. Девочка плутала по огромным гулким залам, где на нее с высоты постаментов слепо таращились мраморные герои былых времен, шарахалась в сторону от любого громкого звука и, наконец, пустилась в бесцельное бегство, уверенная, что по пятам за ней гонятся те страшные звери, чучела которых она видела. На потерявшуюся маленькую принцессу случайно наткнулся несший стражу гвардейский караул — Ричильдис спряталась в темном углу за огромным дубовым шкафом, и сидела там, тихонько поскуливая от ужаса. Когда ее привели обратно, ни у родителей, ни у воспитателей не хватило духу отчитать виновницу нешуточных треволнений во дворце.

Теперь Диса с радостью соглашалась на любые выговоры и наказания, лишь бы кто-нибудь утешил ее и подсказал, как быть. Девочку окружали животные — присмиревшие и вроде безмерно обожавшие свою маленькую покровительницу, но по природе своей неспособные оказать ей нужную помощь. Мало того, лесное зверье напрочь не понимало, что их шествие возглавляет ребенок, чей запас сил весьма и весьма ограничен. Стая шла, не собираясь останавливаться, но тут несколько раз от усталости едва не выпавшая из седла Ричильдис возмутилась. Она хотела есть, хотела спать — причем под крышей и в тепле — и еще больше хотела понять, что ей теперь делать. В какую сторону света хотя бы идти и как ее определить, эту нужную сторону?

Диса не знала, какое расстояние они уже преодолели. Утром она ехала по широкому тракту вроде бы на Полуночный Восход, затем звериное сообщество дружно свернуло с мощеной дороги куда-то влево, двинувшись напрямую через лесистые холмы. Нордхеймский конек заупрямился, отказываясь скакать среди бурелома и куч валежника, но Гвен отыскал для нее извилистую тропинку, оставленную охотниками или собирателями лесных даров. Девочка стоически покачивалась и подпрыгивала в седле, лошадь устало трусила в неизвестность, сквозь еловые лапы проглядывал солнечный диск, рассыпавшиеся огромным кольцом звери держались где-то неподалеку, иногда показываясь на глаза.

К середине дня Ричильдис впервые в жизни начала испытывать настоящие голодные муки. Уходя из города, она не сообразила захватить с собой каких-либо припасов — да и где бы она их раздобыла? Даже фыркавший под ней конек достался принцессе по совершенной случайности — она заметила его в одной из улиц, где бедное животное отбивалось от преследовавших его скогров. Хищники не пытались загрызть лошадь, им просто нравилось ее пугать. Дис отогнала полузверей и взяла конька себе, уже тогда смутно заподозрив, что ей придется отправиться в дальнюю дорогу. А коня, между прочим, тоже необходимо кормить, иначе в скором времени она будет вынуждена топать на своих двоих — если, конечно, кто-нибудь из Стаи не согласится побыть для нее верховым животным…

— Стойте, стойте! — завизжала она, углядев с очередного холма проплешину лужка и приземистое строение под соломенной крышей у опушки.

Приободрившийся конь шумно втянул воздух и, самостоятельно приняв решение, затопал к дому. Гвен огромными прыжками понесся вперед, стелясь над травой, следом за ним сорвались еще несколько волков и крутившаяся поблизости светло-рыжая рысь. Ричильдис подхлестнула коня, догадываясь, что ее верные защитники могут походя расправиться с хозяевами избушки, когда ей позарез требуется увидеть хоть одного живого человека.

Маленькая аквилонская принцесса опоздала — когда она подъехала к дому, над двором весело кружились пестрые куриные перья, а рысь и один из волков, порыкивая друг на друга, возились в луже крови, вытекшей из только что загрызенной ими свиньи. Гвен зачем-то вспрыгнул на низкую кровлю и оттуда таращился вниз, молотя по воздуху пушистым белым хвостом.

— Есть тут кто-нибудь? — безнадежно окликнула Ричильдис. Никто не ответил — одинокая избушка пустовала. То ли хозяин принадлежал к Карающей Длани, был застигнут внезапным превращением и убежал в леса, то ли просто имел привычку надолго покидать дом. Диса хотела заглянуть внутрь, но вспомнила, как ей не раз твердили: всегда нужно сперва заботиться о лошади.

Она завела конька в подобие сарая, расседлала — тяжелое седло и сбруя немедля выпали у нее из рук. Пришлось тащить их волоком, а потом с усилием подвешивать на вбитые в стену крюки. Обтереть взмокшего конька ей тоже толком не удалось — он постоянно толкался, едва не сбивая хозяйку с ног, а скрученный из соломы жгут рассыпался самым подлым образом. Девочка сперва хотела расплакаться, но потом сообразила: сколько не реви, на помощь никто не придет.

Она приволокла скамейку, столкнула крышки с огромных, едва не с нее саму ростом, рассохшихся бочек, выстроившихся вдоль стены сарая и заглянула внутрь. Одна оказалась наполовину засыпана желтыми и зелеными зернами. Зачерпнув пригоршню, Дис нерешительно предложила угощение коню. Тот с видимым удовольствием захрустел, а девочка облегченно вздохнула — она угадала, это и в самом деле корм для животных. Пришлось еще возиться с жестяным ведром, наполняя его зернами и высыпая их в кстати подвернувшееся корыто. Конек не облегчал ее задачи, норовя сунуться мордой под руку.

Закончив, Дис на подгибающихся ногах выбралась наружу и сердито крикнула:

— Эй, вы!

Бродившие по двору звери оглянулись. Их стало больше — подошли наиболее любопытные.

— Не смейте обижать моего коня, — предостерегла Ричильдис, не уверенная, что животные ее понимают. — Он не для того, чтобы вы им закусывали. Ступайте в лес, поймайте кого-нибудь! Только людей не трогайте — ясно вам?

Ответом ей послужили скулеж и короткие взлаивания. Наследница аквилонской фамилии поковыляла через двор, нерешительно толкнула обитую войлоком тяжелую и низкую дверь дома и сунула голову внутрь. Мимо, слегка толкнув девочку мягким боком, проскочила рысь, пошла по темному грязноватому коридорчику, принюхиваясь, чихая и недовольно подергивая коротким черным хвостом. Ричильдис последовала за ней, выяснив, что избушка состоит всего из одной большой комнаты с низким потолком и подслеповатым окном, да нескольких чуланов, где хранились охотничьи и хозяйственные принадлежности. Сундуки и полки принесли добычу в виде изрядно сточенного кресала, пары слегка помятых чугунков и деревянных тарелок, с которых в прежние времени Диса и свою кошку бы кормить бы не рискнула, опасаясь, что привезенная из Турана четвероногая редкость отравится.

Ходившей следом рыси вскоре прискучило это занятие, и она улизнула. Ее сменил Гвен, белым ковриком улегшийся на пороге и принявшийся терпеливо наблюдать за хлопотами Ричильдис, отважно пытавшейся развести в сложенной из камней печке огонь и состряпать из найденных запасов подобие ужина. Острые волчьи уши настороженно шевелились, когда Дис выбрасывала очередную сгоревшую до угольков лепешку, неумело и зло честя окружающий мир, с таким пренебрежением относившийся к ее усилиям.