Господи, – я не знаю, существуешь ли ты, но надеюсь, что ты тут и слышишь мои слова, – прошу тебя, не дай мне больше никогда в жизни довольствоваться своим собственным обществом. Дай мне мужества не бояться нуждаться в ком-нибудь и не бояться страдать, потому что нет страдания мучительнее, чем серая темная комната, куда никогда не заглядывает боль.

И пусть эта любовь, о которой столько говорили, которую столькие разделяли, от которой так мучились, пусть эта любовь ведет меня к неизвестному – к тому неизвестному, чьи очертания начали проявляться. Пусть, как сказал однажды поэт, пусть она ведет в край, где нет ни солнца, ни луны, ни звезд, ни земли, ни вкуса вина на губах, а только Тот, Другой, которого я встречу, потому что ты открыл ему дорогу.

И пусть я сумею идти, не нуждаясь в ногах, видеть, не нуждаясь в глазах и летать, не прося о том, чтобы у меня выросли крылья.

Пауло был ошарашен и в то же время доволен. Им обоим предстоял путь в неведомое – с кроющимися там ужасами и чудесами. В Стамбуле они могли посетить и увидеть столько достопримечательностей, о которых им рассказывали, но они решили навестить собственные души, и не было ничего лучше и сладостнее этого.

Он поднялся с места, обошел стол и поцеловал Карлу, зная, что нарушает здешние обычаи, что другие посетители могут оскорбиться, – он все равно поцеловал ее, и в его поцелуе была любовь, но не было похоти, было желание, но не было вины, потому что оба они знали, что это их последний поцелуй.

Он не хотел разрушать внезапное волшебство, но ему нужно было знать – и он спросил:

– Ты уже ожидала этого? Ты была готова?

Карла ничего не ответила, просто улыбнулась, и он так никогда и не узнал ответа – и это была настоящая любовь, вопрос без ответа.

Он настоял на том, чтобы проводить ее до автобуса. Водителю он уже сказал, что остается здесь, чтобы научиться всему, чему должен научиться. На мгновение ему остро захотелось повторить знаменитую цитату из Касабланки «у нас всегда будет Париж». Но он знал, что это вранье, к тому же ему следовало спешить, он должен был вернуться в зеленый зал, к своему безымянному учителю.

Люди в автобусе делали вид, будто ничего не видят. Никто не попрощался с ним, поскольку никто – кроме водителя, – не знал, что он в свой пункт назначения уже прибыл.

Карла обняла его без единого слова, но он почти физически ощущал ее любовь, будто свет, становящийся все насыщенней и ярче – так утреннее солнце освещает вначале вершины гор, потом равнины, а потом и море.

Двери закрылись, автобус отъехал. Еще слышался чей-то голос, воскликнувший: «Эй, а бразилец-то остался!» Но автобус был уже далеко.

Когда-нибудь он снова встретится с Карлой, и она расскажет ему, как прошло ее путешествие.

Эпилог

В феврале 2005, будучи всемирно известным писателем, Пауло приехал в Амстердам, чтобы провести там большую конференцию. Утром того же дня один из центральных голландских телеканалов взял у него интервью в прежнем его пансиончике, теперь превратившемся в респектабельную гостиницу для некурящих с высокими ценами и крошечным, но очень фешенебельным рестораном.

От Карлы вестей не было. Путеводитель «Европа за пять долларов в день» превратился в «Европу за тридцать долларов в день». Клуб Парадизо был закрыт – он открылся несколько лет спустя в качестве концертного зала, площадь Дам пустовала, теперь это была обычная невыразительная площадь с загадочным обелиском посередине – Пауло так и не узнал (и собирался продолжать в том же духе) – что он символизирует.

Его тянуло прогуляться по улицам, по которым они когда-то шли в ресторан с бесплатной едой, но он все время был не один – рядом с ним вечно вертелся кто-то из организаторов конференции. Он решил вернуться в гостиницу и подготовить речь для вечернего выступления.

Его не оставляла надежда на то, что Карла, узнав о его приезде, придет на встречу с ним. Он полагал, что в Непале она пробыла недолго и вернулась, точно так же, как сам он передумал становиться суфием, хотя и выдержал почти год ученичества и научился многому, что осталось с ним навсегда.

Во время конференции он частично рассказал историю, вошедшую в эту книгу. В какой-то момент, не в состоянии удержаться, он спросил:

– Карла, ты здесь?!

Ни одна рука не поднялась. Может, ее в самом деле не было в зале, может, она и знать не знала, что он приехал, а может, она пришла, но предпочла не возвращаться в прошлое.

Оно и к лучшему.

Все герои этой книги реальны, но у всех, – кроме двоих, – имена изменены (я не знал ничьих фамилий, и не сумел в последствие никого разыскать).

Я описал свое собственное заключение в Понта Гросса (в 1968 году) и добавил некоторые детали других арестов – во время военной диктатуры меня арестовывали еще дважды (в мае 1974 года, когда я сочинял слова к песням).

Благодарю моего издателя Матинаса Сузуки Жуниора, мою подругу и агента Монику Антунес и мою жену, художницу Кристину Ойтисику (нарисовавшую карту, по которой проложен полный маршрут Мэджик Бас). Когда я пишу книгу, я запираюсь и практически ни с кем не разговариваю, я не люблю обсуждать свою текущую работу. Кристина делает вид, будто не знает, чем я занят, а я делаю вид, будто верю в это.