Второй вариант — попытаться выбраться через лобовое стекло, пока еще оно не скрылось под землей. Но для этого надо было разбить. А с этим, полагаю, возникнут проблемы.

Как минимум, внутри АГАТа это сделать просто нечем.

Я схватил с пола ближайший каменный шип, подскочил к водительскому креслу, наступил на него, залез на приборную панель и принялся колотить шипом в стекло изнутри. Ожидаемо, это ни к чему не привело — пятикратный запас прочности в этом случае сыграл злую шутку. Единственное, что случилось — от шипа стали откалываться куски камня, да на стекле появились едва заметные царапины.

Отшвырнув в сторону шип и спрыгнув с панели, я рванул дверь ближайшего оружейного шкафчика, в котором стояли рядком уже знакомые мне штурмовые винтовки — точные копии той, с которой я нянчился, когда ехал в составе экспедиционной группы. Только здесь они все были под замком, или, вернее, на замке — через спусковые скобы всего десятка единиц оружия была пропущена толстая стальная полоса, закрытая на замок с трехзначным кодом.

Его я, конечно, не знал. Но он мне и не был нужен. У меня есть лук и стрелы, которые бьют даргов навылет.

Замок разлетелся оплавленными кусками, я дернул первую же винтовку и вскарабкался обратно на приборную панель. Развернул винтовку прикладом вперед и принялся долбить в стекло, уже понимая, что это тоже ни к чему не приведет.

Осколки пластика, начавшие отлетать от крошащегося приклада спустя пару ударов, только подтвердили этого.

— Твою мать! — в сердцах выругался я, отшвыривая винтовку. — Ника! Ты сможешь вскрыть броню?!

— Пробить? — Ника задумалась. — Пробить могу, она, конечно, толстая, но я должна справиться.

— Нет, вскрыть! — я руками очертил прямоугольник. — Сделать типа люк, чтобы мы… Чтобы я смог вылезти!

Именно «я», а не «мы». Если Ника способно пробить броню, то она способна и покинуть АГАТ в любой момент через струйку крови, как это делала с поездом, как собиралась сделать еще до того, как мы проникли внутрь тягача. Ей бояться нечего.

— Нет. — секунду поколебавшись, сказала Ника. — Максимум — могу вырезать часть стекла клинками. Но очень маленькую часть, ты не пролезешь. Стекло толстое, а я выложилась при драке с Ратко.

— А если не стекло?

— А если не стекло, то резать нет смысла. Это самая тонкая часть из всех, через которые можно выбраться.

Я скрипнул зубами, но в глубине души я понимал, что другого ответа тут и быть не могло. Если дерьмо случается, оно случается сразу огромной кучей.

— Тогда убирайся отсюда. — велел я. — Пробивая броню, вытекай… Или как ты там это называешь.

— Ты дурак? — тихо осведомилась Ника в третий раз за последний час. — Я тебя не брошу!

— Слушай, прекрати этот цирк! — поморщился я. — Обоим умирать незачем! И если хотя бы ты можешь спастись, то спасайся!

— Нет уж! — возразила Ника. — Убраться отсюда я могу в любой момент, и, будь уверен, если не останется другого выхода — уберусь! Но пока что я еще не знаю, есть ли другой выход, а, значит, любой момент еще не наступил!

— И что ты предлагаешь?

— То же, что и собирались! — глаза Ники загорелись, а руки сжались в кулаки. — Выдернем АГАТ нахрен отсюда!

И она уверенно отодвинула меня в сторону и прошла к водительскому креслу. Села в него, повела хрустнувшей шеей, взялась за руль, пошевелила пальцами, будто приноравливаясь к нему, и глубоко вдохнула.

АГАТ дрогнул.

Под полом что-то снова загудело, но уже по-другому — мощно, низко и немного вразнобой, будто несколько неточно настроенных двигателей работали. Снаружи по обшивке посыпался песок и застучали камни.

— Давай, дружочек… — прошептала Ника, наклоняясь вперед в кресле. — Ты можешь, я знаю!

Я соскочил с приборной панели и побежал во второй вагон, чтобы выглянуть в окно. Наверняка где-то окно было и в первом вагоне тоже, но сейчас не было времени его искать. Мне нужно было убедиться, что мы хотя бы остановились.

Но мы не остановились. АГАТ продолжал скатываться назад, хоть и сильно замедлился — сейчас движение было едва заметным. Борта машины вибрировали от того, что крутящиеся вхолостую колеса проскальзывали, и изображение в окне тряслось и вибрировало тоже, но то, что тягач не мог преодолеть силу, тянущую его назад и вниз, было очевидно. И, чем большая часть автопоезда нависает на бездной, тем бесполезнее становятся все усилися тысячесильных моторов. Тем быстрее АГАТ скатывается вниз.

А значит, остается лишь одно.

— Ника, держи так же! — крикнул я, повернувшись в сторону тягача. — Дави на полную, а если поймешь, что все плохо — выбирайся отсюда! Поняла?!

— А ты что задумал?! — завопила Ника с водительского места, даже не оборачиваясь.

— Я отсоединю второй вагон с панели в третьем вагоне! Там же есть такая панель?!

— Конечно, есть! Только как ты это сделаешь?! Они же моментально ухнут в пропасть, вместе с тобой! Ты не успеешь добежать обратно!

— Успею! — ответил я, изо всех сил заставляя себя верить в то, что говорю.

— Да как ты успеешь! Они сразу упадут в пропасть, а я на ускорении — вылечу вперед! Как ты собрался успеть?! Давай лучше я отсоединю вагоны! Ты же правильно сказал — я могу выбраться в любую секунду!

— А кто будет АГАТ вести, я?! Я понятия не имею, как управлять этой чертовой повозкой!

— Тут объяснить на пять секунд!

— У нас нет пяти секунд! Заткнись и не спорь! — заорал я, пытаясь криком заглушить не только ее здравый смысл, но и свой тоже.

Тот самый здравый смысл, того самого внутреннего критика, того самого червячка сомнений, что мешает по жизни, что точит тебя изнутри, приговаривая «Ты не сможешь. У тебя не выйдет. Это невозможно.»

Смогу! Выйдет! У меня просто нет другого выбора! Либо это, либо смерть!

— Готовься отсоединять вагон, и, если что-то пойдет не по плану — выбирайся из АГАТа! Ты все поняла?!

— Да, но!..

— Ты поняла?!

— Да, но…

— Ника!!!

— Да, я поняла!

— Умница! — оскалился я, хотя я она не могла этого увидеть, и отпустил руку, которой держался за поручень возле переходного шлюза.

Второй вагон к тому моменту уже ощутимо наклонился, так что я покатился на заднице по полу вниз, туда же, куда давно уже скатились все кости, что мы сюда перенесли. Цепляясь по пути за ножки кроватей, я корректировал свою скорость и в итоге остановился ровно возле поручня, расположенного в переходном шлюзе третьего вагона.

Третий вагон уже висел почти вертикально. Переходной шлюз не выдерживал такого жуткого давления, и резиновая гофра, представляющая собой соединение между вагонами, уже порвалась, оголяя бронированные сцепные механизмы между вторым и третьим вагонам. Часть из них тоже ушла вышла из строя — где-то крепления вывернулись из посадочных мест, где-то банально порвался металл. Но это было не столь важно. Меня намного больше интересовало крепление тягача ко второму вагону. И, если хваленый пятикратный запас прочности был заложен и здесь, если система расцепления вагонов от этой панели проведена отдельной линией, а не включена в цепь второго вагона, если эта проводка уцелела, а не сдохла, как ее сестрица…