Альбинос пользовался своими годами и авторитетом, как богатством. А Лайма делала дела – к притонам и наркоте добавилась порнография, на которой также делались большие деньги. Она отчитывалась перед боссом в своих начинаниях, он знал, какой человек что и в какой степени контролирует, в любое время мог дернуть за ниточку – остановить процесс или, напротив, подстегнуть. Но, как оказалось, это была всего лишь иллюзия финансовой прозрачности. Но в любом случае Альбинос оставался в тени. Лайма тоже шифровалась, но все же в случае глобальной катастрофы она могла пострадать – в отличие от него. Словом, Лайма крутила педали, рисковала, чтобы он пользовался благами своего бизнеса. Разумеется, делала она это небескорыстно. И сама особняк себе построила, и даже собственную охрану завела. Но больше всего Ревякину не нравилось, что Лайма полностью взяла в свои руки контроль над финансовыми потоками, над их легализацией. А чашу его терпения переполнило убийство банкира, от которого Альбинос и получил информацию, что Лайма через подставных лиц присваивает себе суммы, гораздо более крупные, чем ей дозволялось.

Именно тогда он встряхнулся и заставил себя поверить в то, что пятьдесят лет – далеко еще не старость. Полвека – не так уж и много, чтобы считать его своим богатством. Взбодрился Альбинос, вдохнул в себя новые силы и пошел в наступление. Зато Лайма в свои двадцать четыре года почувствовала себя старой и уставшей – так это или нет, но слабину она дала. Этим Альбинос и воспользовался. Его люди взяли в оборот ее охрану и верного ей Джинна, обложили со всех сторон и ее саму.

Он мог убить ее в тот же день, когда нахрапом наведался к ней в дом. Бойцы были наготове, им ничего не стоило прикончить ее на месте, чтобы затем присвоить себе неправедно нажитый особняк. Но Альбинос дал маху. Вспомнил, как много она для него сделала, и решил предоставить ей шанс исправиться. Она должна была принести ему не только голову Егора, но и дарственную на особняк, построенный на краденые у него деньги. Возможно, она одумается, и тогда он позволит ей дальше работать на себя.

А пока он прибирал к рукам бизнес, которым Лайма рулила, считай, в одиночку, но как бы ему во благо. Воспользовался информацией, которую она ему предоставляла для поддержания созданных ею же иллюзий. И нагрянул в квартиру к некоему Веньчику, который отвечал перед ней и как бы перед ним за распространение порнофильмов, которые снимали также подконтрольные Лайме «режиссеры».

Он нарочно нанес внезапный визит, чтобы застать парня врасплох. Правда, Веньчика дома не оказалось. Зато у начальника охраны был набор титановых отмычек, в комбинации из которых можно было открыть любой замок. Бронированная дверь Веньчика продержалась всего три минуты, а сигнализации в квартире не было.

В ожидании хозяина квартиры Альбинос знакомился с его картотекой. Порно на любой вкус – групповуха, лесбос и даже гомо. И актрисы – любо-дорого смотреть. А как стараются... Ну и мальчики, кто дает, кто берет, – и от них у Альбиноса захватывало дух...

– Олег Никитич! – сказал басом громила Каменотес.

И втолкнул в комнату худосочного и очень даже симпатичного паренька с цыплячьей шеей. Пышная шапка из черных волос, большие светлые глаза, дорогие очки без оправы, джинсовый костюм от кутюр, золотые часы на руке.

– Ну, здравствуй, Веньчик!

– А-а... – проблеял обомлевший парень.

– Не знаешь, кто я такой?

– Это... Это все не мое! – кивком Веньчик показал на экран, где двое мускулистых парней с двух сторон наказывали грудастую блондинку за плохое поведение.

– Как не твое? Если у тебя дома, значит, твое!

– Ну, я на рынке купил...

– Слушай, Веньчик, я что, на мента похож, что ты здесь мычишь?

– Ы-ы, нет...

– Что, нет?

– Не мычу... И на мента ты не похож...

– Ты кому тыкаешь? – возмутился Каменотес. И движением огромного кулака заставил Веньчика согнуться в три погибели.

– Я твой босс, мальчик, – с высоты своего могущества усмехнулся Ревякин. – И зовут меня Альбинос...

– Не знаю такого, – сквозь боль прокряхтел парень.

– Да ты и не должен знать. Твое дело товар двигать и деньги на верх гнать... А какие суммы ты гонишь, это мы сейчас выясним...

– Да выясняйте... Мне бы с боссом связаться...

– А кто у тебя босс?

– Виолетта ее зовут.

– Лайма ее зовут, а не Виолетта... Не доверяет она тебе, поэтому шифруется... Ты видел ее хоть раз?

– Да... Шикарная блондинка...

– Брюнетка она. А светлые волосы – это парик...

Ему неприятно было осознавать, что в профессиональном плане Лайма стояла на голову выше него. Конспирация у нее на высоком уровне, а он как тот дурень заявился к Веньчику собственной персоной и еще раскрылся по полной...

– А я, как видишь, доверяю тебе, парень. И теперь ты знаешь, кто такой Альбинос... Для тебя босс Лайма, для нее – я. Понимаешь?

Парень подавленно кивнул.

– Теперь ты будешь общаться со мной, – продолжал Ревякин. – Если, конечно, я сочту нужным оставить тебя в живых...

Каменотес правильно расценил слова босса. Вынул из-под пиджака пистолет; пристально глядя на жертву, неторопливо накрутил на ствол глушитель.

– Э-э, да я все, что надо... – затрясся парень.

– И что надо, и что не надо. Все будешь делать, как я скажу, – зловеще усмехнулся Ревякин. – А сейчас ты мне расскажешь, сколько и на чем ты заработал за последний месяц, сколько чего и куда перегнал...

Веньчик упрямиться не стал и выложил всю подноготную. Его информация существенно отличалась от той, которую представляла ему Лайма, разница – порядка двух миллионов рублей. Именно столько она и украла у Альбиноса – и это лишь на одном направлении бизнеса, и всего за месяц. А на проститутках она сколько наваривается? Про наркоту и говорить нечего...

– Ну, теперь ты знаешь, на кого работаешь, – почти ласково сказал Альбинос.

Парень ему нравился, и не только как специалист по сбыту. Ему вдруг захотелось увезти его к себе в особняк, посадить на большую лодку и выйти в озеро, на рыбалку, чтобы размотать с ним свою удочку.

И все же он удержался от искушения сделать ему непристойное предложение. Во-первых, с этим он всегда успеет. А во-вторых, у него была свежая девочка, которую он хотел, но пока не успел оприходовать. Вот когда она ему надоест, тогда он и возьмется за Веньчика. Судя по всему, паренек будет не прочь. Было в нем что-то женственное...

Альбинос узнал, что хотел, наставил снабженца на истинный путь, взял у него пару интересных дисков и направился вниз, к своему «Мерседесу», рядом с которым тихо рычал мотором огромный «Хаммер». Каменотес открыл перед ним дверь, но только Ревякин перенес ногу через порожек, как в мобильнике запиликала механическая скрипка.